— Здесь можно, пожалуй, остановиться. Переспим до вечера, а уж потом — чтобы мышь незамеченной не проскочила.
Второй голос, принадлежавший определенно нерусскому, подтвердил:
— Да, да, мишь…
— Они, сволочи, позднее выходят, ночью прикрываются.
— Да, да партизан… ночью…
Федька слушал затаив дыхание.
Незнакомцы начали есть, громко чавкая, что-то пили, обсуждали какую-то историю, случившуюся с Махмудом: какой-то Курицын дал ему по морде и посадил на губу.
У Федьки затекли ноги, пока за кустами улеглись и затихли. Федька прислушался еще и, решив, что там уснули, изменил положение, сел, дав отдых ногам. Он еще не меньше часа выжидал, пока из-за кустов не послышался храп.
Осторожно, высматривая, куда поставить ноги, чтобы не хрустнула веточка, не стукнул камень, согнувшись до земли, Федька пошел к своим товарищам. Они все еще спали, разметавшись на земле.
Федька подошел к Александру Ивановичу, встал на колени, примерился и, зажав ему рот, навалился. Тот обеспокоенно взметнулся, но Федька притиснул его к земле и зашептал в ухо:
— Спокойно, Александр Иванович, не шуми. Это я, Федька… Только тихо.
Александр Иванович затих. Федька освободил ему рот, Александр Иванович сразу же сел.
— Двое… с оружием, — зашептал Федька. — Не партизаны, нет. Скорее полицаи. Спят, может, оба, может, один… Совсем, совсем близко.
Александр Иванович также шепотом:
— Опыт имеешь, буди Володьку. Хорошо бы оружие раздобыть, да и предателям капут сделать. Буди.
Володьку разбудили тоже без шума. Сдвинув головы, выслушали Александра Ивановича.
— Пойдем босиком, как Федька, чтобы подкрасться, не спугнуть. Ведет Федька, потом он заходит с другой стороны. Нападаем мы — Володька и я, Федька спешит на подмогу. Если спят — тихо взять оружие и командовать подъем. Ясно?
Все удалось как нельзя лучше. Те двое спали беспечно. Один, постарше, лежал на спине с открытым ртом и громко храпел. Второй, совсем молодой, спал на боку, скрючившись. Винтовка и автомат лежали на одном вещмешке. Александр Иванович схватил их, а спавшие и не шелохнулись. Передав винтовку Володьке, навел автомат на спящих и негромко сказал:
— Встать, руки вверх!
Молодой вскочил, пугливо осматриваясь. Потом молча поднял руки вверх. Пожилой что-то пробормотал, повернулся на бок, продолжая спать. Федька подошел к молодому, обшарил его карманы. Вытащил перочинный нож, зажигалку, грязный платок и нарукавную повязку «Полиция».
Володька пнул пожилого в бок.
Тот вскочил, недоумевая уставился на автомат, перевел взгляд с оружия на Александра Ивановича и тяжело вздохнул. В карманах пожилого нашли удостоверение личности: «Некрасов Павел Павлович, старший полицейский…»