Когда я все-таки выпытал у Магая, что это за «особое задание», то оказалось, что задание состоит в прикрытии — кого бы вы думали? — меня! Магай и восемь десантников, видите ли, должны были, совершая рейды в глубь территории противника, прикрывать от возможных осложнений мою сотню! И это при том всем, что, несмотря на небольшие партизанские вылазки, территория была очень хорошо насыщена российскими войсками. Ближайшие наши «соседи» находились от нас на расстоянии восьми километров.
Через день, хорошенько оторвавшись, ничего не делая и ничем нам не помогая, Магай со своими десантниками отправился в свой первый «рейд по территории врага». Они вернулись лишь вечером с несколькими ящиками пива. Ну вот! Не успели прибыть, а уже начинают действовать на то, чтобы вывести из подчинения «моих» солдат. Отвожу Магая в сторонку, прошу, чтобы такого больше не повторялось.
— Да лаааааадно! — Где-то, от кого-то я это уже слышал.
На следующий день они пригнали машину с арбузами.
Вся моя сотня дристала. Десантники, впрочем, от них не отставали. Рейды на три дня прекратились. Магай, к моему удовольствию, так же весьма страдал животом.
И что бы вы думали? Почему-то почти ни у кого не оказалось в аптечках таблеток от поноса! А куда же вы их дели? Куда они исчезли? Солдаты почему-то как-то странно молчат. Пришлось вызвать доктора с базы. Дело, как оказалось, серьезное.
Капитан-куратор выказал желание посмотреть на меня и проследить за тем, чем мы туг занимаемся. Ну, пожалуйста! Пусть только приедет! Все доложу о Магае! Пусть его отсюда заберут, чтобы не мешал.
Но капитан не прилетел, а по рации всю вину полностью возложил на меня: это ваш недогляд, говорил капитан. Прилетел доктор, такой классический Айболит, осмотрел нескольких солдат, сказал, что это — обычная «арбузная» болезнь, и оставил нам много-много таблеток от диареи. Сел в вертолет — и адьез. Красиво так, в лучах закатного солнца и на фоне сопок поднимался этот модернизированный МИ-8. Но, удалившись от нас на расстояние километров трех, вертолет вдруг вспыхнул и медленно, тяжело так стал падать. В небе был отчетливо виден след от ракеты, попавшей в наш «винт».
С базы сообщили, что скоро прилетят карательные и успокоительные штурмовые вертолеты и чтобы мы им по рации сообщили координаты предполагаемого места пуска ракеты. Затем капитан приказал мне (фамилия у него была, кстати, Жучков), чтобы мы прочесали местность, откуда была послана в вертолет ракета — но… через три дня!
Не понял…
Мы тщетно пытались связаться с вертолетом, но он не отвечал. Он упал, и, наверное, все погибли. Или кто-то остался в живых, но сломана рация или не может говорить. На всякий случай мы оставили радиометку с объясняющим текстом, для того чтобы, если кто-то останется в живых, по радиосканеру мог бы нас найти. Зря, кстати.