На следующий день 9 мая начальник отделения радиоразведки разведотдела фронта подполковник Александр Соловьянов был вызван к начальнику штаба фронта генерал-полковнику Попову.
Вот как сам Соловьянов вспоминал ту встречу: «Начальник штаба сказал, что замечаний по работе у него нет, и приказал мне отправиться на хутор, что в восьми километрах от штаба фронта, куда был доставлен командующий группой армий «Курляндия» генерал Гильперт. Там я должен был организовать его охрану и необходимое обеспечение. Туда же отправлялась группа личного состава из батальона охраны Военного Совета фронта, которую начальник штаба подчинил мне.
10 мая мне на хутор позвонил генерал-полковник Попов и приказал доставить генерала Гильперта к 10 часам в кабинет маршала Говорова. Приехав с Гильпертом в штаб фронта, я передал последнего порученцу командующего. Однако полковник Романов сказал, что мне приказано присутствовать на допросе Гильперта и вести протокол. Не скрою, я был немало удивлен столь непростому поручению, да еще полученному от самого высокого начальства.
Через несколько минут в комнату, где находились Гильперт, переводчик Наумов и я, вошли маршал Василевский, маршал Говоров, генерал-полковник Попов. Они и начали допрос пленного. Моя задача заключалась в том, чтобы записать вопросы и ответы обеих сторон. Допрос длился около трех часов.
На другой день, в одну из комнат разведотдела фронта, где находилась группа офицеров и среди них я, вошел порученец командующего полковник Романов. Он сказал буквально следующее: «Соловьянов! Маршал Говоров очень доволен вашей работой. Поздравляю!» С этими словами вложил мне в руку орден Красного Замени. Повернулся и ушел. Я даже не успел ответить, как положено по уставу: «Служу Советскому Союзу».
Так закончилась моя миссия, связанная с капитуляцией последней группировки немецко-фашистских войск в Великой Отечественной войне».
Да, такова была победная точка. Отрадно, что среди тех, кто поставил ее, был и представитель радиоразведки.
«Один из самых серьезных ударов...»
Удар 2-го и 3-го Украинских фронтов в августе 1944 года был настолько мощным и стремительным, что фашисты с первых же часов нашего наступления потеряли устойчивое управление войсками. Эфир заполонили крикливые, панические радиограммы. Это был настоящий праздник для советских радиоразведчиков.
«Нас сильно атакуют, – сообщали фашисты. – Мы не знаем обстановки на переднем крае. У нас нет боеприпасов».
«Ужасно, мы не можем здесь оставаться, но получен приказ стоять твердо при русских атаках».