В ее снах то появлялись, то исчезали ее родители. И, наконец, она поняла, что они действительно здесь. Мама тихо плакала, а отцу, казалось, было не по себе, но он поцеловал ее в лоб, когда ей удалось улыбнуться ему в минуту просветления.
Однажды, проснувшись, она увидела склонившееся над собой мужское лицо. Это было очень смешное лицо, обрамленное, словно венком, светлыми вьющимися волосами.
— Привет, — жизнерадостно бросил он. — Смотрю на свою работу.
Она уставилась на него в замешательстве, и он, по-видимому, прочтя безмолвный вопрос в ее глазах, представился:
— Доктор Уолтерз. Можете называть меня просто Дейвид. Ваша подруга пригласила меня, когда узнала, что вам придется зашивать лоб. Я пластический хирург. У вас останется крошечный шрам у основания волос, но я настолько чертовски хороший мастер, что его будет почти не видно невооруженным взглядом.
Она улыбнулась.
— Как вы себя чувствуете? Не нужно ли вам чего-нибудь?
Она покачала головой и, закрыв глаза, снова уснула.
Затем, словно по мановению волшебной палочки, всю паутину будто вымели, и она, проснувшись, увидела все совершенно отчетливо. Голова ужасно болела, но это было вполне объяснимо. Ноги дрожали от слабости, но медсестры заставили ее встать и пройтись по палате, затем позволили ей снова опуститься на кровать — голова кружилась. Ей удалось выпить целую банку яблочного сока, и ее не вырвало, так что сестры вынули из вены ненавистную иглу — на руке остался голубой синяк.
В оставшуюся часть дня она время от времени погружалась в дремоту, но ее сон не казался тяжелым и дурманящим. К вечеру она уже была в состоянии прочесть сообщения в газетах о чуть было не произошедшей трагедии, медсестры сохранили их для нее. Вся комната была заставлена цветами, которые она была не в состоянии прежде увидеть и оценить. Медсестры охали и ахали по поводу каждого букета и вертелись вокруг, когда Кили читала им вслух вложенные в букеты карточки.
Одна карточка не была подписана, и сестры очень сожалели по этому поводу, так как она сопровождала самый большой и красивый букет желтых роз. Кили сочла, что неподписанную карточку положили неслучайно. Она вынула из букета одну из роз, положила к себе на подушку, и на цветок упали ее слезы, словно капли росы.
На следующее утро она смогла встать, принять душ и подкраситься. За ночь каким-то чудесным образом в палате появилась сумочка с ее вещами. Она спросила об этом у матери, но та ничего не знала о ее происхождении.
Ее осмотрели оба врача — и тот, что оказал первую помощь в больнице, и ее лечащий врач, — и оба сошлись во мнении, что она может принимать посетителей. Ее навестил менеджер KDIX, и она была очень растрогана, почувствовав его заботу и радость по поводу того, что она все еще среди живых. Он принес ей открытки от остальных сотрудников, которые большей частью были довольно неприличные, но забавные. Она смеялась над ними до тех пор, пока не заболела голова.