Один раз, когда он что-то говорил своим хорошо поставленным, способным убеждать голосом, Кили повернула голову и посмотрела на него. Он жестикулировал, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, и ей вдруг пришло в голову, насколько знакомы ей его жесты. Каждое его утверждение было кратким, четким и ясным. Он всегда говорил прямо, когда дело касалось благополучия людей. Кто-то мог назвать его фанатиком, Кили же восхищалась им как человеком, стойко придерживающимся своих убеждений.
— Благодарю вас обоих, — сказала Николь, завершая интервью и подводя итог программы новостей. Она встала и сняла микрофон. — У меня нет слов, чтобы выразить, как я ценю то, что вы бросили все и сделали это для меня.
— Рада, что смогла сделать это, — произнесла Кили, едва сдерживая ярость и пытаясь высвободиться из путаницы проводов микрофона. Она прекрасно понимала, какой мыслью руководствовалась Николь, приглашая их обоих в программу. Кили отрицала, что испытывает какой-либо чрезмерный интерес к Даксу, когда Николь «с пристрастием» допрашивала ее по поводу него прошлым вечером. Ей следовало знать, что Николь не дурочка и особенно пристрастна к тому, что касается взаимоотношений мужчин и женщин. — А теперь извините, у меня еще много дел. — Не сказав больше ни слова никому из них, Кили прошмыгнула мимо Дакса и выскочила из студии.
Она вся дрожала, поднимаясь по лестнице на второй этаж и направляясь по лабиринту коридоров к своему уединенному кабинету. Опустившись в кресло, Кили закрыла лицо руками, тяжело дыша. На этот раз судьба помогла, но она свела их с Даксом вместе снова. А она-то уже примирилась с мыслью о том, что Даксу нет места в ее жизни.
Прошлой ночью, охваченный разочарованием и гневом, он, проявив больше выдержки, чем было присуще ей, пришел к заключению, что им не стоит больше встречаться. А теперь, всего несколько часов спустя, они оказались вместе, сидели рядышком на одном диване, дышали одним и тем же воздухом, и было так непросто сидеть столь близко и притворяться равнодушными друг к другу.
Но она не намерена сидеть в этом мрачном кабинете, баюкая свои раны. Чем скорее она выберется из этого здания, тем лучше.
Она уже снимала пальто с крючка со стены, когда дверь тихо отворилась, и в комнату проскользнул Дакс, закрыв ее за собой.
Они долго безмолвно смотрели друг на друга, руки Кили, протянутые к пальто, замерли. Он прислонился спиной к двери, словно для того, чтобы не впускать сюда враждебные силы.
— Куда ты собралась? — спросил он, наконец.
Она надела пальто. Защитный механизм? Да. Без него она ощущала себя слишком незащищенной, уязвимой. Совершенно иррационально сердце сильно колотилось в груди, и это раздражало ее.