Она помотала головой.
— Только тебя. Я просто хочу тебя.
Его мгновенная реакция доставила ей ни с чем не сравнимое удовольствие. Он притянул ее ближе, подхватил на руки.
— Слушай, я сама могу идти, — объявила она.
— А мне хочется тебя нести. Вот только что понял, что всегда мечтал об этом.
И она обнаружила, что тоже всегда об этом мечтала. Надо же! В жизни жест оказался не менее романтичным, чем обычно в кинофильмах.
— Я не маленькая, — предостерегла она.
Он усмехнулся и покачал ее в люльке своих рук.
— Да и я тоже. — И понес ее через мелькнувшую коричнево-рыжеватыми пятнами гостиную, коротким коридором в спальню. Ее глаза блаженно закрылись, когда после короткого поцелуя они упали на постель.
Нику хотелось как можно скорее ощутить всю ее под собой. Его руки, вытягивающие ее футболку из пояса брюк, тряслись.
Она тоже дрожала. Он замер, заглянул ей в глаза.
— Ты не передумала?
Она замотала головой — громадные глаза на разгоревшемся лице, губы влажные и припухшие после его поцелуев.
— Если… если я сделаю что-нибудь, что тебе будет неприятно, ты должна обещать мне, что немедленно скажешь… Слишком быстро, слишком жестко, слишком медленно — что угодно. Скажешь, да?
Она протянула руку к его лицу. Сердце его сделало нырок, проваливаясь куда-то.
— Обещаю, — сказала она мягко. Ее пальцы легли поверх его. — Позволь мне. — Она потащила футболку вверх и прочь, обнаруживая под ней белый кружевной бюстгальтер.
— Словно разворачиваешь подарок. — Он провел большим пальцем по шелку, скрывающему один из напрягшихся сосков, радуясь буре, разыгравшейся в глубинах ее синих глаз. В ответ на его прикосновения ее тело выгнулось дугой к нему навстречу. — Ты такая изысканная, — прошептал он. — И даже не смей думать, что твое тело недостаточно страстно. Гляди, как оно откликается на мои ласки. — Он снова положил руку на шелк, на сей раз получив ответный стон. Просунув свой язык между ее зубами, он был вознагражден еще более громкими стонами.
* * *
Никакими стихами невозможно было описать вкус ее тела на его языке. Сладостное совершенство. Странно, ведь он только начал постигать тайны ее тела. Было бы естественно, если бы случились оплошности, что-то получалось не так, но доводить ее до края, за которым начинался экстаз, выходило у него без усилий, он просто сам получал удовольствие. Когда она наконец пересекла грань, его бедра живо откликнулись, вдавились в матрас, наслаждение, которое он получил, удовлетворив ее, было почти так же сильно, как если бы он сам достиг кульминации. Он всегда считал себя неплохим любовником, заботящимся о партнерше, но сегодня все происходило в совершенно другом свете.