Эдмунд Корк, литературный агент, верный друг и порученец, получил на память (по завещанию) бюст Меркурия из веджвудского фарфора и большой сундук, доставленный когда-то по морю из Дамаска.
Сразу после смерти Агаты был учрежден мемориальный фонд, средства, пожертвованные ее поклонниками, попечители распределили между “Детским трастом Агаты Кристи”[95] и католической женской монашеской конгрегацией “Малые сестры убогих” (помогающей старикам). Авторские права на свои книги она раздарила задолго до смерти.
В главный дом Гринвей-хауза Розалинда с Энтони перебрались тоже достаточно давно, поэтому в их жизни после ухода Агаты особых перемен не произошло. Энтони по-прежнему увлекался огородничеством, удивляя округу отменными овощами, Розалинда продолжала ревностно следить за тем, чтобы не нарушались авторские права на публикацию книжек Агаты Кристи, и старательно избегала назойливых интервьюеров. Вскоре после смерти матери ей тоже пришлось вступить в перепалку с издателями. Розалинда жаловалась, что те не сочли нужным показать ей обложку к “Спящему убийству”.
“Автобиография”, отосланная Корку самой Агатой, была впоследствии отредактирована, убраны повторы и длинноты. В результате получилась невероятно захватывающая история, состоящая из отдельных воспоминаний, особенно дорогих писательнице.
“Автобиография” была опубликована в ноябре 1977 года. Редактор Филип Циглер (из издательства “Коллинз”) провел большую работу над рукописью. Первое издание вышло с четырьмя цветными вкладками, на которых были напечатаны фамильные портреты семьи Миллер. В повторных изданиях эти вкладки убрали.
В книге рассказывается о множестве реальных событий – неудивительно, что в памяти Агаты спутались кое-какие даты и факты. Таких неточностей набралось достаточно много, но редактор все выверил и выправил. Большая часть книги посвящена детству, проведенному в Торки, и семейным путешествиям. В этой части множество драгоценных деталей, она пропитана ностальгией. Ну а тому, что происходило с 1945 по 1965 год (Агата закончила книгу в семьдесят пять, прожив потом еще десять лет), отведено лишь двадцать три страницы. Ни единой строчки и про печально известное исчезновение в 1926 году. Агата отмахнулась от тех событий, как от надоедливого комара: “Мне всегда тяжело вспоминать следующий год своей жизни… но совсем не обязательно долго задерживаться на подобных воспоминаниях”.
Недвижимость, принадлежавшую только самой Агате, получила Розалинда (Гринвей-хауз был переписан на нее в 1959 году). У Макса оставался Уинтербрук-хауз и еще несколько домов. Он овдовел в семьдесят один год и, похоже, не собирался до конца жизни лишь скорбеть о былом. Он продолжал видеться с сердобольной Барбарой Паркер, которая помогала ему увозить из дома вещи жены, много вещей. Но роман профессор завел с другой дамой, жившей по соседству.