— Да, милая. А вот я…
Она приподняла голову и посмотрела на него затуманенным взглядом.
— Неужели ты хочешь сказать, что никогда раньше…
Он улыбнулся, глядя на ее удивленное лицо.
— Именно такого со мной еще не случалось. То, что было у нас с тобой, нельзя сравнить ни с чем.
Она с улыбкой снова опустила голову ему на грудь.
— Ты доказал мне, что я распутная женщина. А каким будет шаг номер пять? Поминальной службой?
— Нет. Сейчас ты должна решить, хочешь ты лечь в постель или предпочитаешь оставаться здесь всю ночь?
Она снова вскинула голову и отвела волосы со лба.
— Ты имеешь в виду, что намерен остаться со мной?
— Если только ты не станешь возражать.
И он замер, ожидая ее ответа. Уйти сейчас казалось ему настоящей пыткой, но остаться он мог только с ее согласия.
Мэри помедлила лишь мгновение, затем прошептала, опустив глаза:
— Да, я очень хочу этого.
Он облегченно перевел дыхание, чувствуя даже легкое головокружение.
— Я надеюсь, что ты не рассчитывала хорошенько выспаться этой ночью?
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами трепетной лани, с тем выражением, которое он так любил.
— Нет… не рассчитывала.
— Вот и хорошо. А теперь, если ты скажешь, где я могу найти пару одеял, я постараюсь, чтобы нам здесь было уютно.
Она хотела встать и помочь ему, но он не разрешил.
Соорудив у камина из подушек и одеял уютное гнездышко, он снова заключил ее* в объятия и осыпал ласками ее прекрасное тело. Страсть вспыхнула в нем с новой силой, и быстрее, чем он даже мог ожидать. Но на этот раз, когда он хотел привлечь ее к себе на грудь, она воспротивилась.
— Тони, — прошептала она мягко, поворачиваясь на спину и притягивая его к себе. — Мне кажется, что сейчас я хотела бы попробовать так…
Сердце его дрогнуло при виде той доверчивости, с которой она была готова отдаться ему вновь.
Я люблю тебя, Мэри. Он не был уверен, произнес ли эти слова вслух или просто подумал про себя, забывая обо всем в ее, таких желанных объятиях. Но правда, заключавшаяся в этих словах, обожгла его душу. Он любил ее. То, что он испытывал сейчас, не укладывалось в рамки ни к чему не обязывающего чувственного увлечения. Его восхищало в ней ее мужество, трогательное упрямство, преданность отцу. Но сильнее всего его восхищала та безоглядность, полнота чувства, с которой она доверилась ему.
И, ценя это доверие, он был особенно нежен и давал ей возможность привыкнуть к ощущению его тела. Сначала он чувствовал ее напряжение, но потом она сама устремилась к нему в пылком объятии. И во второй раз их сближение было еще восхитительнее. Потом уже он понял, что причиной этому была любовь.