— Я давно с этим справился. Но одну свою любовную неудачу я не забыл до сих пор…
Он почувствовал, как она колеблется — спрашивать ли дальше, и, видимо, любопытство оказалось сильнее.
— Кто она была?
Тони обнял ее за плечи и повернул к себе лицом.
— Ты, любимая.
Ее прямые темные брови изумленно выгнулись.
— И когда же произошло это удивительное событие?
— Четырнадцать лет назад.
Она легонько ударила его кулачком в грудь.
— Ты специально искажаешь факты. Это я потерпела неудачу, разве не помнишь? Ты отверг меня, потому что считал слишком маленькой.
Он нежно потерся кончиком носа о ее носик.
— И каждый раз, когда ты смотрела на меня своими трагическими глазами, сердце мое разрывалось. И много времени мне потребовалось, чтобы забыть этот взгляд.
— Но, в конце концов, ты его забыл, — подытожила Мэри, немного отстраняясь от него.
— Я думал, что забыл. — Он положил ей руку на талию и притянул к себе, восторженно ощущая прикосновение ее обнаженного тела. — До того дня, пока ты не вернулась в долину.
— Тони, — выдохнула она, когда он нагнулся, чтобы поцеловать ложбинку на ее груди.
— Ты такая нежная, — он провел губами по ее коже, — словно медовый крем, а у меня к этому блюду проснулся просто ненасытный аппетит.
Она отрывисто засмеялась.
— Звучит пугающе. Может, мне следует предложить тебе что-нибудь съесть?
— Может быть, но позже. Сейчас у меня есть все, что мне надо, любимая.
Сейчас и навсегда, если она согласна.
На этот раз желание вспыхнуло мгновенно, как пламя охватывает сухие щепки. Но он не спешил, и ласки его становились все интимнее, они электризовали и опьяняли ее. Вся дрожа, Мэри повторяла его имя, и, когда наконец экстаз достиг высшей точки, они оба словно взлетели и растворились в пылающем огненном столбе…
Спустя некоторое время, когда Мэри, утомленная, дремала в его объятиях, Тони поймал себя на леденящей душу мысли — как же он сможет жить дальше, если вдруг снова потеряет ее?
Мэри разбудили громкие крики птенца, настойчиво требовавшего пищи. И тут же она осознала, что лежит под одеялом одна. Сквозь плотные шторы в гостиную проникал сероватый свет, извещая ее, что наступило утро. Прислушавшись, Мэри поняла, что дождь прекратился. Но где же Тони?
Мгновенно ожили воспоминания минувшей ночи, и Мэри охватила сложная путаница чувств, из которых на первое место выступило одно — щемящее чувство одиночества. После всего, что произошло между ними, как мог он уйти и даже не сказать «до свидания»?
— Доброе утро, — произнес знакомый голос, выхватывая ее из глубин мрачного раздумья.
Мэри быстро обернулась и увидела его в кухонных дверях. На нем были только черные брюки, а в руке он держал небольшую миску. Его волосы были взъерошены после сна, а нижнюю часть лица затемняла легкая тень щетины. Но для неравнодушных глаз Мэри он был самым красивым из всех мужчин, которых она когда-либо встречала в жизни.