Но его настроение значительно ухудшилось, когда он, войдя через заднюю дверь, увидел Ханну, которая сидела за кухонным столом, явно поджидая его.
Кухня была бабушкиным святилищем, и он, верный ее памяти, восстановил прежний старомодный облик, отремонтировал старинные шкафчики, вернул им любимый бабушкой золотисто-желтый свет. Но с присутствием Ханны бабушкина кухня словно потускнела, утратила свою жизнерадостность.
— Ты выглядишь так, словно долго валялся в грязи, — произнесла Ханна, брезгливо морща носик.
Тони сумрачно взглянул на нее.
— Мне самому кажется, что так оно и было. Что ты здесь делаешь?
— Я просто зашла узнать, все ли у тебя в порядке. — Она выдержала многозначительную паузу. — Тебя не было всю ночь. Я очень волновалась.
Он нагнулся, стаскивая грязные сапоги.
— Я полагал, по нашему договору ты не должна интересоваться моими занятиями, а я не замечаю, кто в неурочное время входит и выходит из большого дома.
Он не стал добавлять: «Билл Рэнделл, например». Они оба знали, кого он имел в виду.
Улыбка исчезла с лица Ханны.
— Я тебя не расспрашиваю. Я только беспокоюсь, что ты очень переутомляешься. В последнее время ты был чем-то расстроен. И я замечаю, что ты все чаще стал бывать на ранчо Мартинеса.
Ее губы скривились в подобии улыбки.
— Если не будешь осторожен, то и оглянуться не успеешь, как она заставит тебя выкупить для нее эту землю.
В другое время Тони скорее всего промолчал бы, но после такого тяжелого дня, как сегодняшний, ему претило терпеть посягательства Ханны на его личную жизнь молча.
— А что если я и впрямь решу помочь Мэри? Ведь земля моя, не так ли? Если я захочу отдать ее ей, я вправе это сделать.
У Ханны дернулась щека, а глаза в ужасе расширились.
— И ты это сделаешь?
— Я могу это сделать.
Он выставил сапоги на крыльцо, вернулся в кухню и, скрестив руки, приблизился к Ханне.
— Главное то, что решать буду я.
Она встала, гневно взмахнув рукой.
— Я думаю о том, как лучше для дела! Только вернув эту землю себе, мы получим возможность увеличить выпуск нашего нового вина до необходимого объема. Как ты можешь даже думать о том, чтобы уступить ее сумасшедшему старику, который и хозяйство-то вести не способен?
— Прежде всего успокойся. Я еще никому ничего не уступил.
Он повернулся к ней спиной и подошел к раковине налить стакан воды. К своей досаде, он услышал, что Ханна идет за ним по пятам.
— Успокоиться? Как могу я успокоиться, пока остается хоть малейшая возможность для Мэри раздобыть деньги. Билл говорил, что она приводит в порядок конюшни и хочет поставить к себе еще лошадей.