Она налила вино в небольшой бокал и принесла отцу. Он поблагодарил ее с усталой улыбкой. Позже он настоял еще на одной порции за обедом, и на третьей вечером, и Мэри это совсем не понравилось. Однако отец не слушал ее возражений. И когда ночью он проснулся от резей в желудке, она сразу заподозрила вино.
— Папа, ты говорил, что у тебя бывали приступы еще до больницы?
Она присела на край кровати и потрогала его лоб. Кожа была сухой и прохладной. Отец сморщился и потер живот ладонью.
— Да, но тогда была виновата моя паршивая стряпня.
Мэри нахмурилась.
— Ты думаешь, что съел что-нибудь испорченное? Но я ничего не чувствую, а мы ели одно и то же — кроме вина.
Он затряс головой.
— Я не верю, что с моей наливкой что-то не в порядке. Я готовлю ее уже много лет, а боли начались года два назад.
Его лицо вдруг потемнело.
— Разве что… кто-то пытается отравить меня. Это на руку только Голардо; если меня не станет, то некому будет выкупить землю.
Мэри почувствовала, как из глубины ее души поднимается решительный протест, удививший ее своей силой. Тони не способен на подобное. Она внезапно, с болезненной отчетливостью поняла, что Тони никогда не стал бы препятствовать ее усилиям получить банковскую ссуду. Ее подозрения были так же несправедливы, как и подозрения ее отца. Но она поступила еще хуже — обвинила Тони в глаза! Какой незаслуженный удар для него, и особенно после тех волшебных минут восхитительной близости, которые они пережили вместе минувшей ночью… Мэри испытала острый укол совести.
Отец негромко застонал, и Мэри отвлеклась от своих переживаний.
— Я знаю, ты считаешь, что я все выдумываю, но еще раз говорю тебе — за мной кто-то охотится. И, скорее всего, это Голардо.
Мэри знала, что если прямо встанет на защиту Тони, то этим только усилит подозрительность отца, и она попробовала иной путь:
— Мне кажется, это реакция твоего организма на вино. Возможно, у тебя что-то вроде аллергии, но, может быть, само вино испортилось во время брожения. Я все-таки считаю, что его следует проверить, а пока ты его пить не станешь.
Когда она на следующий день повторила свои догадки врачу, он предположил, что аллергия более вероятна, чем отравление винными токсинами. Он согласился проверить вино в лаборатории, где работает его приятель.
Через два дня врач позвонил им домой.
— Вино содержало токсины, — кратко сообщил он. — Мой приятель не может сказать с полной уверенностью, отнести ли их на счет составляющих компонентов, или же ядовитые вещества были добавлены в вино уже после его получения. Однако ситуация подсказывает ему, что последнее более вероятно.