– Хорошо поработали, товарищи, – сказал, Сталин, обращаясь к танцорам. – Идите отдохните. А у нас другая программа будет. – Он повернулся ко мне и громко сказал: – Пусть теперь наша гостья, товарищ Санарова, нам что-нибудь станцует. А то надоели уже мне эти фольклорные мотивы.
От такого заявления у меня сациви в горле застряло. И как только я могла забыть о том, что рассказывали по телевизору любимые Натанычем старушки-балерины! Это же его коронный финт. Быстро прокрутив в голове все возможные последствия своего отказа, я расплылась в томной улыбке:
– С удовольствием, Иосиф Виссарионович!
И, стараясь быть как можно более грациозной, я вышла из-за стола и лебедушкой поплыла по направлению к оркестру. Меня волновало только одно – знают ли они хоть какую-то испанскую музыку, чтобы я могла выступить с фламенко, кроме которого я вообще ничего танцевать не умела. Подойдя к музыкантам, я сказала:
– Здравствуйте, товарищи. Вы сумеете что-нибудь испанское сыграть? Про фламенко слышали?
– Нет, – с опаской прошептали они. – Может, напоете?
Я напела одну композицию, пощелкала пальцами, топнула каблуком. Потом попробовала вторую.
– А давайте вы лучше что-нибудь русское или грузинское исполните? – с надеждой в голосе предложил их руководитель.
«А! Будь что будет!» – подумала я и, похвалив себя за то, что в свое время не пошла учиться арабским танцам живота, снисходительно молвила:
– Играйте уже цыганочку! С выходом! Только повеселее да так, чтобы на душе радостно стало!
Они закивали и незамедлительно приступили к выполнению моего приказа. А я в лучших традициях цыганщины, широко улыбаясь, пошла исполнять танец для величайшего тирана двадцатого столетия.
«Ведь надо же!.. Прилетела строить идеальное общество, а вместо этого Политбюро плясками развлекаю! – думала я и старательно отбивала каблуками дробь. – Нет, это намного лучше, чем в НКВД сидеть и о своей биографии рассказывать, но все-таки… Я – образованный человек, свободный переводчик… А тут танцы, понимаешь ли, ему подавай, будь он неладен!»
С этими мыслями, которые, однако, никак не проявлялись на моем радостном лице, я наконец-то минут через десять закончила отплясывать и остановилась. Тут у меня в памяти всплыло издевательское изречение Натаныча про мой неосуществленный визит на первомайскую демонстрацию. «А что? Надо этим воспользоваться», – решила я и отвесила в сторону Отца народов артистический поклон.
В ответ он встал и зааплодировал. Понятно, что все присутствующие быстренько разразились овациями. Я улыбнулась и подняла с пола шарф, который обронила, пока танцевала.