Юсуф замер, держа дрожащей рукой злополучного коня над шахматной доской и не зная, что теперь будет.
Вождь сделал удивленное лицо, а потом довольно рассмеялся.
– Молодец, что поддаваться не стал! Я думал, ты смущаешься, а ты, оказывается, смелый! А то, что тихий и незаметный – это только хорошо. В работе пригодится.
«Неплохо бы взять, да и сыграть прямо сейчас, на привале, – с неожиданной тоской подумал Юсуф. – Ведь не играл с февраля – с того самого дня, как начался весь этот кошмар…»
Интересно, а русский в шахматы играет? На американца совершенно не приходилось рассчитывать. Юсуф был убежден, что любимая игра жителей США – это просмотр бейсбола по телевизору.
Пожалуй, если русский после всех этих приключений остался бы в живых, Юсуф был бы доволен. К Виталию он не питал никакой злобы. Ну, парень, конечно, увлекся всем этим повстанческим антуражем, его тоже несколько заразила революционная эйфория в Бенгази. Так кого бы она не заразила?! Он же не видел, что делается на противоположной стороне.
К их то ли пленнику, то ли проводнику Юсуф относился совершенно безразлично. Дал кое-какие сведения – вот и хорошо. Больше от него ничего и не требовалось.
Вот Джеймс был ему ненавистен. Не сам по себе, а только лишь потому, что он – американец. Но больше всего репортер из США раздражал даже не этим. Ведь больше всего не любишь тех, из-за кого ты совершил ошибку. А Юсуф ее совершил, и очень серьезную. Именно из-за этого он теперь здесь, в почти неизвестном ему мире. И все дальнейшие его действия находятся под угрозой.
* * *
Было много тех встреч с полковником, братом-лидером. Но сейчас Юсуф ярко помнил только две – самую первую и последнюю.
– Отец ждет.
Бритоголовый наследник вождя слегка улыбнулся. Ему было примерно столько же, сколько и Юсуфу, но выглядел он значительно старше. Однако держался молодцом, даже улыбнулся – мол, нечего переживать. Ну, восстание – подумаешь! Сколько всего было! И войны с соседями, и не только…
Но улыбка наследника получилась искусственной, а в глазах читалось только одно – усталость.
На сей раз брат-лидер принимал посетителей не в бедуинской палатке, а в резиденции.
– Юсуф, мальчик мой, здравствуй. Вернулся из-за границы? Как поездка?
Юсуф что-то пробормотал о результатах, полковник его не слушал, думая о своем.
– Я не отдаю приказов. Я могу только просить, – наконец тяжело проговорил он. – Дверь бедствий слишком широка.
Лицо брата-лидера почернело, теперь было видно, что он уже очень и очень стар.
– Я готов, – произнес Юсуф.
– Не сомневался в тебе.
Юсуф аль-Андалуси, сотрудник особой службы охраны вождя, прекрасно знал, что произошло бы, если бы кто-то не согласился выполнить «просьбу». За двери этого кабинета он, возможно, и вышел бы, но вряд ли смог бы выйти за ворота столичной резиденции. Тем более, что в столице сейчас было неспокойно, любой труп запросто можно списать на мятежников.