— Я позову Элси.
— Трусиха.
— Еще бы.
Хэнк прочел:
— Евгения надушила самыми лучшими, самыми дорогими французскими духами каждую пульсирующую точку…
Хэнк наклонился и поцеловал пульс на шее Мэгги.
— На запястье…
Рот Хэнка медленно приблизился к ее запястью и поцеловал его.
— Вдоль жаркой ложбинки меж ее грудей.
У Мэгги перехватило дыхание, в груди горело, в голове стоял гул. Желание наполняло ее, поднимаясь из глубин естества, его голос волновал и возбуждал ее.
Она расстегнула верхние пуговицы на рубашке. Это был возмутительный поступок, но она ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось, чтобы он целовал ее грудь, и она невольно вздрогнула, когда он коснулся губами ее грудей над кружевами бюстгалтера.
— Продолжать?
— Да, — едва выговорила она, почти не слыша себя из-за сердцебиения.
— Она подушила соски… — читал он, изображая безумие. Своей огромной ладонью он накрыл ее грудь; она была мягкой и нежной. Она была полна любви. И если до того он горел любовью, то теперь его охватила страсть. Он знал, что Евгении осталось подушить только одно место, и когда он положит туда руку — все будет кончено. Он подумал о суетящейся на кухне Элси, ломавшей голову над его глупой затеей.
Мэгги тоже помнила о последствиях.
— Перестань, — прошептала она, — прекрати сейчас же.
Он отстранился от нее.
— Ты когда-нибудь видела, как плачут взрослые мужчины?
— Это не так страшно.
— Легко сказать.
И она положила руки ему на грудь, сохраняя расстояние между ними.
— Я хочу быть с тобой откровенной. Ты очень нравишься мне, для меня не составит труда сделать глупость и влюбиться в тебя, или сделать еще большую глупость и переспать с тобой.
— Что же в этом глупого?
— Я не похожа на тебя, для меня любовь — это очень серьезно. Поэтому это будет очень болезненно и даже разрушительно для меня.
Он посерьезнел.
— Почему ты думаешь, что для меня это не так?
— Потому что твой взгляд на жизнь сильно отличается от моего.
Он слегка встряхнул ее за плечи.
— Ты ничего не знаешь о том, кто я на самом деле, знаешь только сплетни обо мне. Дай мне шанс, Мэгги!
— Нет, я не хочу этого делать. У нас еще шесть месяцев под одной крышей, и я не хочу усложнять себе жизнь. Скоджен — второй Риверсайд, и даже если ты тот единственный, кто мне нужен, я не пойду на это. В округе нет ни одного мужчины, ни одной женщины, ни одного ребенка, которые бы не обсуждали каждый мой поступок. Я вновь, как и раньше, — «Безумная Мэгги».
— Ты не безумная.
— Все равно, не хочу влюбляться в тебя.
— Прекрасно, и что ты предпримешь, чтобы помешать этому? И что делать со мной, который уже влюблен в тебя? Впрочем, что бы ты не делала, что бы не предпринимала, тебе не удастся победить свою любовь.