Макс неуверенно взглянул на нее.
— Скажи мне честно, твое возвращение домой ничего для тебя не значит?
— Я просила тебя не называть этот дом моим. Неужели ты не можешь понять, что это больше не наш дом? Для меня и для Энни. Это просто дом, очень красивый, но не наш.
Макс передернул плечами.
— Ну, если так…
— А если… — она глубоко вздохнула, — если у тебя есть намерение разделить эту комнату со мной, то не получится, Макс.
— А где же ты предлагаешь мне спать? — язвительно поинтересовался он.
— В гостевой комнате. Или я буду спать там.
Макс неожиданно ухмыльнулся. Его глаза вспыхнули, и от этого кровь у нее загорелась.
— Ну нет, дорогая женушка. Ты будешь спать здесь. Раз уж ты настаиваешь, я перейду в гостевую спальню — на время.
— На время? — изумилась Саманта.
— Пока ты не пригласишь меня сюда.
— После дождичка в четверг, — раздраженно ответила она; но прозвучало это не так равнодушно, как ей бы хотелось: нежность, послышавшаяся в словах Макса, задела ее.
— Гораздо раньше, как мне кажется, — с усмешкой ответил он.
— И не мечтай. Между прочим, к чему эти нежности, Макс? Мне неприятно это слышать.
— Тяжело избавиться от некоторых привычек, Саманта. Я же всегда называл тебя так.
— С тех пор прошло много времени.
— Ну не так уж и много.
Он скользнул взглядом по ее губам, тем самым взглядом, который некогда казался ей очень возбуждающим. К несчастью, он и теперь казался ей таким же. Она подавила в себе легкую дрожь.
— Слишком много! Поэтому я не смогу находиться с тобой в одной комнате.
Макс засмеялся своим низким, чарующим смехом, который она так хорошо знала.
— Лгунишка, — заключил он. — Что бы ни случилось в прошлом, кое-что не изменилось.
— Я не желаю ничего слушать! Ничего. Лучше тебе уйти, Макс.
Но он был не из тех, кто подчиняется. Он мгновенно приблизился к ней. Саманта не успела пошевелиться, как Макс обнял ее. Обдал своим теплым дыханием, и ее сердце предательски забилось так, что ей казалось, он слышит этот стук.
— Неправда, что тебе не хочется остаться в одной комнате со мной, — хрипло произнес он, приблизив к ней свои губы.
— Нет! Ты ошибаешься, Макс! Убери руки.
Он не послушался, и Саманта внезапно почувствовала жар, ее охватила лихорадка. Позже она с удивлением спрашивала себя, почему просто не отошла от него, но в этот момент ей казалось, что она не может сделать ни шагу.
— Ты думаешь, что ненавидишь меня, — мягко произнес он. — Я не буду сейчас с тобой спорить. Но не пытайся убедить меня, что ты ничего не чувствуешь, когда мы вместе. Мы оба чувствуем, Саманта. Каждый раз, когда я прихожу к Энни, я испытываю дикое, неукротимое желание схватить тебя, поцеловать, заняться с тобой любовью.