Казалось, слова гостя заинтриговали аббата. Он поклонился и сказал, что для него будет честью помочь исследователю. Аббат хотел бы знать, что именно ищет брат Бенно. Тот ответил, что когда он впервые останавливался в Риме, то занимался Сикстинскими фресками. В этом монастыре хранились важные документы, относящиеся ко времени создания фресок.
Аббат удивленно покачал головой и сделал вид, будто не знал, что эти документы могли храниться в монастыре.
Но, по словам брата Бенно, Асканио Кондиви, ученик и доверенное лицо Микеланджело, хранил множество писем и документов своего учителя. Он хотел уберечь их от посторонних глаз. А так как он дружил с аббатом ораторианского монастыря, то счел именно этот монастырь наиболее безопасным местом.
Аббат молчал, казалось, он раздумывает. Через некоторое время ему пришло на память, что несколько лет назад какой-то священник уже спрашивал его о Buste по Микеланджело.
Брат Бенно отодвинул тарелку и посмотрел на аббата. Он выглядел взволнованным и попросил аббата вспомнить, кто же был этот священник и откуда.
Аббат Одило заверил, что это было давно. Он припомнил, что это случилось во времена предыдущего папы. Тогда аббат не придал значения визиту. Но, если память не изменяет, Buste необходимы были Ватикану. Больше он ничего не мог вспомнить.
Двое братьев убирали со стола посуду. Аббат поинтересовался, собирается ли брат Бенно теперь, когда его поиски закончились ничем, вернуться к себе в монастырь. Но тот попросил позволить остаться ему еще на пару дней у ораторианцев.
Аббат согласился, но брат Бенно про себя отметил, что его присутствию здесь не рады и жаждут от него отделаться как можно быстрее.
В день после четвертого воскресенья Великого поста и на следующее утро
Кардинал Еллинек еще раз прочел письмо:
«Ваше Высокопреосвященство, в связи с волнениями, связанными с Сикстинской надписью, я должен сообщить Вам, что, несомненно, я мог бы оказать Вам помощь. Прошу перезвонить мне.
Антонио Адельман, президент».
Что нужно от него банкиру? Что его связывает с этим делом? В сложившейся ситуации кардинал вынужден был хвататься за соломинку. Ему казалось, что он топчется на месте. Иногда ему чудилось, что перед ним – завеса из тумана, а за ней, совсем близко, – его цель, которой просто не видно. Это похоже на замкнутый круг: он чувствовал, что напал на след, но не двигался ни на шаг вперед. А книга, которую он отыскал, конечно, была увлекательной, но какое отношение она имела к Микеланджело?
Еллинек попросил секретаря подать машину. Он направлялся в Албанские горы. Скорее всего, он потратит время зря. Но надежда поддерживается терпением. Секретарь вернулся и порекомендовал Еллинеку не выходить через главные ворота, так как свора журналистов просто взяла их в осаду. Кардинал согласился и попросил подогнать синий «фиат» к черному ходу. Как оказалось, это не намного облегчило ситуацию. Как только кардинал появился на улице, его сразу окружила толпа журналистов. Они кричали, совали микрофоны прямо в лицо: