– Если я вас правильно понимаю, – произнес кардинал-государственный секретарь, – речь идет о том самом папе Николае III, чье имя было на листе, найденном в кармане отца Пио?
– Да, шифр Nice. III обозначает папу Николая III, но папка под этим шифром исчезла.
Адам Мельцер из Общества Иисуса, до сих пор молчавший, заговорил:
– Эта история таинственна, и она прекрасно соответствует всему тому, что до сих пор обнаруживалось в связи с открытием в Сикстинской капелле. Мне не нужно говорить присутствующим о том, что до сих пор не выяснена причина смерти папы Николая III.
Касконе резко произнес:
– Вы хотите сказать, есть основания подозревать, что Николая III убили?
Мельцер пожал плечами, но промолчал.
На это кардинал-государственный секретарь сказал:
– Брат во Христе, мы собрались здесь, чтобы ознакомиться с фактами, а не для того, чтобы высказывать предположения. Если у вас есть доказательства насильственной смерти Его Святейшества Николая III, предоставьте их. Но если это всего лишь ваши предположения, тогда молчите!
Иезуит воскликнул в волнении:
– Что, нам снова навязывают чужое мнение? Если так Ваше Высокопреосвященство, я прошу отпустить меня!
Кардинал Еллинек с трудом успокоил членов собрания и настоятельно потребовал вернуться к теме консилиума:
– Таким образом, я констатирую, что между каббалистом Авраамом Абулафией, Его Святейшеством Николаем III, художником Микеланджело Буонарроти и бенедиктинцем отцом Пио существует некая связь. Первые два жили в XIII веке, Микеланджело – в XVI, а отец Пио – в XX. Видит ли кто-то из присутствующих связь, которая привела бы нас к решению проблемы?
Но вопрос кардинала встретили молчанием.
Ввиду новых фактов следующее заседание консилиума было назначено на пятницу второй недели поста.
Во второе воскресенье Великого поста
Скорый поезд подъезжал к Риму. Брат Бенно годами никуда не ездил, и в памяти его остались лишь болезненные образы, связанные с путешествиями. Теперь же он сидел в комфортабельном купе и не мог налюбоваться горными пейзажами за окном. Он ехал без попутчиков и время от времени делал попытки углубиться в чтение требника, но каждый раз быстро откладывал его. В детстве он всегда прислушивался к стуку колес, придумывая слова, соответствующие рваному ритму. Теперь же стук колес был едва слышен, брат Бенно неосознанно подбирал слова, и в его голове звучало: «Лука все врет, Лука все врет, Лука все врет». Он прогонял эти слова и искал другие, но те возвращались снова и снова, словно длящаяся пытка.
Пока поезд, как гигантский червь, извивался то под откосами, то вдоль реки, тащился на юг, он вспомнил о Микеланджело – одиночке, замкнутом человеке, который создавал великие произведения искусства и ни разу ни слова не проронил об этом; наоборот, был склонен к скрытности и молчанию. Поэтому по сей день многое в его жизни остается для нас загадкой. Посмеиваясь над собой, Микеланджело говорил, что с молоком матери впитал любовь к камню. Ведь Франческа» его мать, которой исполнилось всего девятнадцать лет, родив сына, передала его на попечение кормилице, жене работника каменоломни. Микеланджело, дитя Ренессанса, никогда не видел себя в этой эпохе – он создал свой мир, восторженный мир возрожденной античности, неоплатонизма и бесконечных фантазий Данте.