— Брент! — воскликнула она, протягивая к нему руку.
Он обернулся. С Амирой что-то явно было не так. В широко раскрытых глазах ее полоскался страх. Внезапно она покачнулась, и глаза ее закатились.
Брент бросился к ней и едва успел поймать. Он осторожно уложил Амиру на землю и проверил пульс. Только тут он заметил кровь у нее на ногах, и его охватил страх, которого он раньше никогда не испытывал.
Пилот бежал к нему с аптечкой из вертолета, но Брент понимал, что они оба бессильны ей помочь. Его охватило острое чувство собственной беспомощности.
Амира обвела взглядом больничную палату и закрыла глаза, чтобы не расплакаться. У нее больше не оставалось никакой надежды на осуществление ни одной своей мечты. Каждая вещь вокруг нее напоминала ей о том, что она все потеряла: и возможность получить наследство, и свою благотворительную организацию, и любимого мужчину. Но самую большую боль причинило Амире понимание того, что она потеряла ребенка. Тоска сдавливала ей горло.
Это полностью ее вина!
Несмотря на все заверения специалистов, что ничто не могло спасти ребенка, даже если бы она обратилась к ним при появлении первых симптомов, Амира проклинала себя, что не обратилась к врачу за помощью сразу же, когда заметила первые признаки недомогания. Все говорили ей, что такое часто случается и никто не застрахован, но она в глубине души знала, что ей следовало сделать все возможное и невозможное, чтобы предотвратить выкидыш.
По ее просьбе к ней не пускали никого, кроме Джеральда. А многочисленные цветы, которые ей присылали сочувствующие, она распорядилась относить в другие палаты. Букеты вызывали у нее только слезы.
Амира встала и медленно подошла к окну. Она еще плохо держалась на ногах. Шел дождь, и люди пытались скорее добраться до входа в больницу. Она смотрела на них и не понимала, как сможет продолжать теперь вести нормальную жизнь. Она даже где-то жалела, что ее вовремя доставили в больницу и спасли ей жизнь. Все равно у нее нет никакого будущего.
— Ты готова, моя дорогая? — раздался за спиной голос Джеральда.
Амира обернулась и постаралась улыбнуться ему. Она чувствовала себя совершенно разбитой, но все-таки хотела выразить Стейну свою благодарность. Все это время он заботился за ней, хотя сам после всех событий выглядел измученным и постаревшим.
— Да, готова.
— Ты уверена, что хочешь, чтобы я отвез тебя в особняк Форсайтов? В прессе многое понаписали о твоей госпитализации и ее причинах. В некоторых статьях даже прямо говорили о выкидыше. Они тебя в покое не оставят.