Когда Милейн взяла телефонную трубку в следующий раз, то услышала другой голос.
— Мы только что приехали, — сказал Крис в четверг вечером. — Остановились в «Небесном шато». Приглашаем тебя пообедать с нами.
— Вы в Маммоте? Почему?
— По делам. Я не хотел брать Эмбер с собой, но она упросила. Послушай, мы обедаем через час. Если ты и… Забыл, как его зовут… Эмбер говорила мне о нем… Если вы хотите, то…
Милейн не знала, хочет ли она, чтобы Тэннер тоже присутствовал на обеде, но еще прежде чем она поднялась в спальню переодеться, решение было принято. Конечно, легче всего не допустить встречи Криса и Тэннера, но ведь Тэннер многого не понимает. Пускай он увидит отца и дочь вместе. Они еще не закончат с обедом, как он сам поймет: Крис просто не способен на естественное проявление любви.
Тэннер только что вернулся и принял приглашение без энтузиазма.
— Кажется, ты хочешь, чтобы я приехал. А не лучше вам побыть втроем?
— Мы уже были втроем, — стояла на своем Милейн. — И много лет. Это не привело ни к чему хорошему. Пожалуйста, Тэннер. Ты сам сказал, что хочешь понять меня. Как же ты поймешь, если даже не знаешь его?
— А как он?
— Он тебя приглашает. Он… думаю, он не совсем в курсе, как обстоят дела.
— А как они обстоят, Милейн?
Тэннер, как всегда, задал самый трудный вопрос, но она не ждала от него ничего другого.
— Не знаю. Но сегодня я вообще не могу думать. Ты приедешь?
— Ага.
Когда Милейн вошла в ресторан, Крис и Эмбер уже сидели в огромном зале. Она долго смотрела на них, и ей было больно видеть их вдвоем, без нее. Накануне вечером она пыталась дозвониться до Эмбер, но девочка ушла в гости. Милейн огорчилась и обрадовалась одновременно. Жаль, конечно, что им не удалось поболтать, но девочка наверняка хорошо проводит время.
Надо надеяться, что Крис рано или поздно поймет, что его дочери нужна не только домоправительница. Милейн выпрямилась, но, прежде чем подойти к столику, оглянулась на дверь.
Она как по волшебству отворилась, и на пороге возник Тэннер. Он сразу подошел к ней и обнял за плечи.
— Ну как? — шепотом спросил он.
— Нервничаю, — призналась Милейн, прислонясь головой к его плечу.
Он мог говорить что угодно. Для нее главным было слышать его голос. Всего два дня они не виделись, а кажется, прошли века.
— Я старался вспомнить, как меня учили прилично себя вести. Обещаю не бить его, если только он сам не нарвется. Тебя устраивает?
Милейн улыбнулась ему.
— Вполне. Не представляю, как поведет себя Эмбер.
Милейн едва не заговорила о том, что Эмбер еще ребенок и не может контролировать себя. Однако спохватилась, сообразив, что сейчас не место и не время для экскурсов в детскую психологию.