– Что за чёрт, – пожаловалась я ему, – падаю без всякой причины.
– Вы пытаетесь идти классикой на карвинговых лыжах. Проходите поворот, не сбрасывая задники, только на кантах, короткими дугами, и всё получится. Современные лыжи, стоит их поставить на кант, сами входят в поворот. Ваши – жестковаты, поэтому придётся чуть-чуть надавить. Попробуйте.
Попробовала. Чудеса. Мои мустанги больше не брыкались.
– Ну вот, – подъехал мой спаситель, – поняли прелесть технологий? Великая вещь. Можете мне объяснить, почему европейцев конкуренция заставляет всё время придумывать что-то новое, а у нас что плановая экономика, что рынок – всё одно? Вы куда в этом году поедете, в Альпы?
– В Приэльбрусье.
– Ох и намучаетесь вы там со своими лыжами. Они же для жёстких выглаженных трасс, в Альпы с ними можно, а вот на Кавказ… Надо другие покупать.
Сплошной nature
Совет пришлось проигнорировать. Мы и так осилили лишь одну пару, и дочери пришлось кататься на своей классике. Правда, в Приэльбрусье в отличие от Подмосковья пальцем на неё никто не показывал. И я периодически жалела, что не захватила ещё и своё старьё. Суперкарвинговые лопасти тонули в целине, норовили из-за слишком жёсткого носка воткнуться в бугор и очень плохо держали на льду. Выглаженных же трасс в Приэльбрусье нет совсем.
Курорт был построен в шестидесятые годы прошлого века. Тогда на склонах Чегета и Эльбруса появились первые трассы и подъёмники, внизу в Баксанском ущелье – несколько гостиниц. С тех пор мало что изменилось, если не считать раскинувшихся на каждом свободном пятачке многочисленных кафе и частных отелей, выстроенных в посёлке Терскол и на всех полянах без всякого плана и усилий архитекторов. Очереди на подъёмники портили отдых и в советские времена; сейчас, когда увлечение горными лыжами и сноубордом перестало казаться блажью и число туристов в сезон увеличилось в разы, они превратились прямо-таки в стихийное бедствие.
В тот наш первый после длительного перерыва сезон мы с дочерью были здесь в марте. Снега выпало столько, что даже обычно жёсткие чегетские бугры (они образуются из-за того, что лыжники идут след в след) казались мягкой подушкой. Но больше со снегом, как и с очередями, нам не везло. С каждым годом они становились всё длиннее, а снега почему-то выпадало всё меньше.
Последней каплей стала поездка сюда со старшей дочерью и внучкой в Новый год. Они не очень уверенно стоят на лыжах, и катание на Чегете превратилось в сплошную муку. Наверху, на второй очереди, дуло так, что я боялась, как бы не снесло внучку ветром куда-нибудь на скалы, а последняя треть нижней трассы на таковую вообще не походила. Бугры в рост, сверху на них каша или лёд, а сбоку – тоже лёд, камни, трава и кусты. Ушли по целине со спортивной трассы направо, на туристическую. Хорошо, что первой ехала я, а не маленькая внучка, и спасибо производителям снаряжения: крепления отстегнулись как раз вовремя. Лыжи вдруг встали как вкопанные, а я продолжила движение и приземлилась несколькими метрами ниже. Правая штанина порвана, а на ботинке между клипсами – вмятина. Поднимаюсь к лыжам, откапываю и натыкаюсь на трос. Когда-то, помнится, здесь был бугельный подъёмник, видимо, с тех пор тут трос и валяется. Если бы он попал не на ботинок, а на ногу…