– Ну вот, я же говорил, Толян рвёт и мечет. Одних нас нет. А мне ещё машину прогреть. Фууу! Анатоль Михалыч лютует! Зверь Анатоль Михалыч!
– Ген, нельзя же так, ты хитростью бери. Тебя ведь Катей звать? – сладко пропела Кристинина мама. И крашенные коричневым губы сделали волнистые движения. Сначала одно движение, потом другое.
Маркиза Ангелов кивнула.
– Катей.
Приторный запах карамели.
– Ты пока возьми это яйцо, Катюш, подержи его. Потом, потом. Ну куда мы с ним к гостям? Разобьём ещё! На вот ещё конфетку!
– Кристина положит в сумочку! – упорствовала Маркиза.
– Примнём ещё!
– Да что ты с ними цацкаешься, – обозлился папа Кристины, и лицо его густо покраснело. – Дай сюда это!
Кристина протянула руку с яйцом отцу. Словно и не её это была рука, а куклы. Рука плохо сгибалась.
Маркиза взяла яйцо и шумно дёрнула носом. Она всегда так делала, когда боялась, что расплачется. Одной рукой она зажимала глаза. В другой – крепко несла яйцо. Буквы «Х.В.» расплывались.
Девочка не заметила, как прошла мимо курятника с двумя петухами: белым и пиратом. Ухо уловило, как огненно-рыжий с сизым отливом пират зло щёлкнул шпорой: «Гог!»
Потом Маркиза Ангелов поднялась на свой этаж. Дверь не заперта. Как всегда. Сколько можно Сказочника учить: замыкай дверь! Из квартиры слышалась музыка. «Брамс! – всегда приговаривал Сказочник. – Брамс-блямс! Тра-та-та!»
Держа в левой руке крашеное яйцо, Маркиза разулась и скинула куртку.
Плетёное кресло громоздилось между кухней и прихожей.
Она села в него, поджав колени к груди. Плакать не будет.
– Христос Воскресе! – прошептала она и погладила яйцо, словно надеялась на что-то необычное. Словно оттуда выскочит волшебный Аладдин с лампой или красавец-князь из сериала.
Из комнаты выскочил Сказочник в шортах.
– Брамс-Тарар-Рррамс! – пророкотал Сказочник. – Ты чего это невесела, чего нос повесила?
Маркиза молчала.
Она сжимала длинными, испачканными красной акварелью пальцами яйцо. Скорлупа треснула как раз между «Кристиной» и «Х.В.». Стул под ней жалобно взвизгивал.
– Что, дома никого? – спросил Сказочник.
– Ага! – соврала Маркиза. Ей не хотелось подводить подругу.
– Врёшь, поди? – заглянул ей в глаза Сказочник.
– Вру!
– Когда? В первый или во второй раз врала?..
– И в первый, и во второй, и в третий.
– Врать полезно, молоко в холодильнике прокисает.
– А имя у петуха этого, Гога этого, есть? Гог – ведь это фамилия.
Сказочник улыбнулся: во даёт!
– Винсентом звали.
– Смешно! Он что, вино любил?
– Вино вперемежку с сеном!.. Так, ангел в сарафане, не пудри мне мозги. Промокни глаза. И… И… Христос Воскресе! Похристосоваемся, Маркиза Ангелов!