Где-то в памяти смутной, во сне
Он является тихо ко мне –
Мир иной... Я опять цепенею...
Там цветок на озёрной воде;
Я такой не увижу нигде,
А увижу – сорвать не посмею...
Лепестки омывает вода,
Нежный венчик венчает звезда,
Зыбь зелёные крылья качает,
Пишет петли над ним стрекоза,
И колючками злыми лоза
Руки нетерпеливых кусает.
Не могу прикоснуться к цветку!
Он в каком-то заклятом кругу:
Звенья цепи – вовек не порвутся!
Снова вещим виденьем томлюсь
И к цветку, цепенея, тянусь –
И никак не могу дотянуться...
Перевод Андрея БАРАНОВА
Вениамин ИВШИН
***
Олегу Алексеевичу Поскрёбышеву
Камский берег терзают бугристые сизые волны,
жирным илом его устилает весенний разлив,
и ласкают устало вечерняя зыбь и ладони,
а вернее, ладошки лепечущих маленьких ив.
Ну а если к нему с поднебесья спускаются гуси,
он звенит, как большие былинные древние гусли.
Иногда, будто хмель, обвивают его голосами
песни юных туристов… И платьев девичьих шелка
лепестками цветов опадают, как будто бы сами,
и лежат на песке белоснежные, как облака.
И тогда, попадая в объятья извечного круга,
волны и берега веселятся, как друг и подруга.
Я и сам словно в этой волне белопенной родился,
будто берегом этим воспитан и выучен был –
так, бывало, своей загорелою кожей гордился,
так плескаться в заливе июльском теплейшем любил,
что, ныряя отважно в блаженство прохладное утром,
сам себе я казался нередко беспечным вумуртом*.
Берег мой золотой, убаюкай меня, как песчинку.
О волна, приласкай ты меня материнской рукой,
и росинку на стебле травы мне пошли, как слезинку,
и наполни глаза мои доброй своей синевой,
чтобы – где бы я ни был –
повсюду при имени Кама
мне всегда вспоминались Удмуртия, Родина, мама…
* В у м у р т – божество воды, водяной (удм.).
Материнский дом
«Здравствуй, дом материнский!»
…Я рос без отца.
Только мама одна твой очаг разжигала,
согревала озябшие наши сердца
и мечты наши детские благословляла.
Ты прости…
Мы тебя сохранить не смогли:
превратил тебя в пепел пожар беспощадный.
Но душа твоя добрая бродит вдали,
как по дикому полю мужик безлошадный…
ты приходишь в мой сон, как всегда, в январе,
утешаешь меня своей лаской несмелой.
Злой буран завывает вовсю во дворе,
а во сне моём – кипень черёмухи белой.
А во сне моём – после шального дождя
твои окна сияют светло и знакомо,
и шмели над малиной летают, гудя,
и ромашки цветут возле самого дома.