Следом за мной в кабинет зашел Куликов, потом приехал Туманов… Всем президент говорил, что предыдущие посетители (в том числе и я) были согласны с разгоном Думы.
В тревожном, каком-то надломленном состоянии я уехал к себе в прокуратуру, на Большую Дмитровку. Надо было что-то делать. Пока я сидел, раздумывал, раздался телефонный звонок по вертушке. Звонил Анатолий Сергеевич Куликов. Он также находился в каком-то тревожном, подвешенном состоянии.
— Я, — сказал он, — собрал своих замов, и все они в один голос заявили: «Это — авантюра! И вообще, это приведет к непредсказуемым последствиям. У нас не хватит ни сил, ни средств, чтобы удержать страну в ровном состоянии. Вдруг начнутся волнения? МВД просто не справится со своей задачей…»
Решили поступить так — вызвать Туманова, председателя Конституционного суда, и переговорить втроем.
Собрались у меня на Большой Дмитровке, все трое. Туманов — хотя и довольно вяло — нас поддержал: не дело это — разгонять Госдуму. Решили ехать к президенту. Втроем.
Было понятно, что президенту вообще мало кто говорит правду. Ни помощники, ни советники. Никто не говорит ему, как воспринимаются его реформы, что говорят о нем. Это давняя болезнь российского чиновничества замазывать глаза начальству, черное выдавать за голубое, а фиолетовое (фиолетовый цвет на Востоке — цвет траура) за розовое. Туманов — человек, который стоял на страже Конституции, должен был действовать более жестко.
Приехали в Кремль, у Ельцина кто-то сидит. Помощник доложил о нашем приезде. Мы договорились, что первым начинаю я, затем Куликов и последним самый нерешительный, Владимир Александрович Туманов.
Президенту не понравилось, что мы приехали втроем. Встретил он нас настороженно, взгляд недобрый, исподлобья — у него всегда было великолепное чутье, у нашего Бориса Николаевича. Хмуро кивнул, усадил нас в кресла:
— Ну?
Я, как и договорились, начал первым. Привел, как мне кажется, все доводы из тех, что имелись в нашем законодательстве, — ничего постарался не упустить. Нельзя разгонять Думу, мы этим ничего не приобретем, только потеряем…
Ельцин отрицательно покачал головой:
— Нет, вы меня не убедили.
Мою речь продолжил Куликов. Он очень доказательно и очень взвешенно говорил о том, что у МВД не хватит сил и средств не только денежных, но и технических, чтобы удержать ситуацию под контролем, что мир в России может рухнуть в один момент и тогда все покатится в тартарары. Но Ельцин и на это ответил:
— Нет!
Следом выступил Туманов. Выступил, увы, очень робко. Реакция президента была прежней.