Однако вскоре Келли пришлось убедиться в правоте рассуждений Ники.
Анита встретила их недружелюбным взглядом.
— Почему не принесла выпивку? — спросила она у дочери, даже не удосужившись поздороваться.
Келли, лицо которой закрывали большие солнцезащитные очки, сняла их и посмотрела на лежавшую поверх смятого покрывала женщину.
Та сначала ничего не поняла. Несколько раз удивленно моргнула.
— Вот черт! — вырвалось у Аниты. — Они же обещали мне, что прошлое никогда не вернется!
Ники саркастически улыбнулась.
— Ты же всегда говорила, что от судьбы не уйдешь! — заметила она, обращаясь к матери. — Вот, наслаждайся.
Анита несколько минут переводила взгляд с одной своей дочери на другую.
— Вижу, ты хорошо устроилась, — наконец пробурчала она, обращаясь к Келли. — Могла бы принести мне выпить, раз уж деньги имеются. Все ж таки я родила тебя.
Келли вздохнула. Не совсем так она представляла себе встречу с матерью. Ей казалось, что в Аните что-то проснется, какая-то искра материнства, которой не хватило, чтобы оставить ее, Келли, рядом. Но как же она ошиблась! Лицо Аниты выглядело недовольным. Словно вместо обещанной конфеты она получила горькое лекарство.
— Честно говоря, я думала, что ты сдохнешь, — усмехнувшись, произнесла Анита, разглядывая Келли. — Но вижу, что жизнь была благосклонна к тебе. Чего не скажешь о нас с твоей бедной сестрой. — На этих словах одинокая слеза скатилась по ее щеке.
— Мать! Вот только не надо ломать комедию! — воскликнула Ники. — Бедная сестра!.. Да, я бедная. Но не из-за Келли или еще каких-либо обстоятельств, а из-за того, что моя мамаша все деньги спускала на выпивку и никогда мною не занималась.
— Поговори у меня еще! — Анита строго погрозила ей пальцем, изображая незаслуженно обиженную жертву.
Келли передернуло от всей этой наигранности. Анита выглядела как плохая актриса в нелепой пьесе. И картина была настолько яркой, что становилось не по себе.
Почувствовав себя неуютно, Келли попрощалась и вышла. Она решила подождать сестру в коридоре. Нацепив очки, привалилась к прохладной стене в ожидании Ники.
Вскоре та появилась, открыв дверь палаты и торжествующе глянув на Келли.
— Я же тебе говорила! — произнесла Ники, приблизившись к сестре. — Эта женщина не заслуживает даже называться матерью, коей она, собственно, никогда и не была.
— Представляю, каково тебе пришлось, — вздохнула Келли.
— А, забудь! — Ники отмахнулась. — Теперь я уже выросла и умею постоять за себя. Так что за меня можешь не волноваться! — Она подмигнула, озорно глядя на Келли.
— Да, нисколько не сомневаюсь, — улыбнувшись, согласилась та.