Даг пошевелился в кресле, и Нетти-Мари на его плече — тоже; она тихонько фыркнула, почмокала и снова задремала.
— А что ты хочешь сделать?
— Ну, для начала… не навредить.
— Тогда тебе лучше оставить бедную женщину в покое жить своей жизнью, — сказала Фаун. — Похоже, она нашла способ выжить… — Она не была уверена, стоит ей сказать «выжить без тебя» или «пережить тебя», так что решила не говорить этого вовсе. — Ты не посмеешь отобрать у нее что-то до тех пор, пока не будешь готов заменить его, а я не думаю, что ты сможешь. И тут не прозвучало, что она бы сильно этого хотела.
— Нет, наверное… нет.
Даг пососал губу, постучал своим крюком мягко по ручке качающегося кресла:
— Но ты не должен, я думаю, оставлять маленькую Лили одной без какого бы то ни было присмотра. Все меняется. Родители могут умереть — ее или твои, если подумать, и судьба может повернуться другой стороной. Семьи снимаются с места и уезжают. Самое малое, что ты задолжал ребенку — это осмотрительность. И если ты не знаешь, как быть осмотрительным, то пора научиться — проверяй постоянно, сейчас и потом. Так ты сможешь узнать, если ей понадобится какая-либо помощь.
— Я могу это сделать, наверное, — сказал Барр медленно. Его напряжение ослабло, теперь, когда его признание вышло наружу. И если оно заменилось на почти такую же печаль, как у Ремо, что ж, это не нанесет ему постоянного вреда. Взгляд Барра сместился к Нетти-Мари, счастливо спящей на плече своего папы, и Фаун наконец распознала его странный взгляд, как некую зависть. Он добавил, извиняясь:
— Мой отец — отличный, в основном, правда мы обычно бодаемся до тех пор, пока мама не пригрозит утопить нас обоих в Перекатах. Он провел кучу времени со мной и моей сестрой, всему нас учил… Странно думать, что я никогда… не важно.
Установившаяся после этого тишина закончилась, только когда Нетти-Мари завозилась и запищала. Даг взглянул на Фаун и улыбнулся:
— Иди сюда, тут работа для двух рук.
— Хм. Забавно, как твоя ловкость появляется и исчезает, целитель.
Она поднялась, помешала еще раз содержимое котелка, подвесила его безопасно, а затем нагнулась и взяла свою дочь. Ой, мокро. У Дага совершенно не осталось влажных пятен на рубашке, хотя он вытянул руки и повращал плечами. Она могла бы предложить научить Барра как делать иной раз эту работу для двух рук, если, конечно, он еще не научился этому с младшей сестренкой. Хотя, не сейчас — позже, когда его страдание несколько ослабнет. Раньше в их знакомстве она часто желала, чтоб кто-нибудь съездил Барра доской по голове и поправил его зацикленный на самом себе взгляд на мир. Кажется, маленькой Лили, наконец, это удалось, но за результатом оказалось вовсе не так здорово наблюдать, как ей представлялось.