— Цена для нас за обучение крестьян — ничто в сравнении с ценой, которую заплатят все, если мы этого не сделаем, — сказал Даг упрямо.
— У вас на севере — может быть, — сказала Тавия.
— Везде. Мы должны начать там, где мы есть, с каждым кусочком, который перед нами. Никогда не упускать шанса стать другом и обучить — эту задачу может выполнить каждый.
Вейв небольшим жестом указала на плечо Дага, где свадебный браслет под рукавом его куртки не мог спрятаться от ее Дара. Она сказала сухо:
— Я б сказала, что в своей дружбе вы зашли несколько далеко, человек из Олеаны.
«Пока еще недостаточно далеко.» Даг вздохнул, поднимаясь, вежливо дотронулся до брови:
— Я как-нибудь зайду узнать о тех пустых ножах. Доброго дня, мэм, дозорные.
* * *
На протяжении следующей недели Даг все сильнее втягивался в работу в шатре целителей. Не то чтоб он и раньше множество раз не оказывался в руках целителей, но смена угла зрения, глядящего в корень настолько разнообразных проблем, вносила большую разницу, чем он предполагал. Как дозорный, он никогда не шел к целителю до последнего; сейчас, став частью этого последнего, он обнаружил в себе понимание не столько этого, сколько раздраженного мастера, выговаривающего «И почему бы тебе не прийти раньше?»
Полдюжины людей в день приходило с незначительными хворями или ранами, хотя однажды пришел мужчина со сломанной ногой, а днем позже — более интересный и гораздо более сложный случай — женщина в возрасте с переломом ребра. Еще более деликатной проблемой была женщина с уродливой опухолью в груди, которую Аркади лечил каждый день, отщипывая ее кровоснабжение, крохотные кровеносные сосуды один за другим. Его объяснение того, почему он не попробует уничтожить ее посредством вырывания Дара заставило Дага взрогнуть — Дар опухоли, видимо, был бы почти так же токсичен, как брызги Дара Злого. Аркади также начал брать Дага с собой на ежедневный обход шатров, хотя Даг не был уверен, чем он заслужил такой прогресс — ему все еще не разрешалось выполнять даже простейшую работу с Даром, и он мог лишь что-то доставать, нести или придерживать.
Старые журналы, сложенные на полках, оказались неожиданно захватывающими после того, как Челла научила его разбирать их. Они напоминали Дагу записи дозорных: запятнанные, потертые, с ужасным почерком и сбивающими с толку аббревиатурами. Но также, как и в записях дозорных, чем больше он читал, тем больше он начинал видеть между строчками — так же хорошо, как и сами строчки. Люди, заходящие в шатер, показали Дагу, как целители обращаются с некоторыми жалобами; записи учили его тому, чего он еще не видел, так что он проглядывал их страницы ежедневно до тех пор, пока не угасал свет. Он поздно начал учиться искусству целителя, и теперь старался взять так много, как только можно. Он перебарывал нерешительность своего северного языка, чтоб задать Челле и Аркади столько вопросов, сколько обычно задавала Фаун.