Рита мигом подобралась как сжатая пружина, губы плотно сцепила, бросает неодобрительный взгляд.
— Ты, подруга, расслабься, он для меня как брат, — в голосе Кати неожиданно звучат ласковые нотки. Этот контраст совсем добивает несчастную девушку. Она не может понять, шутит она или нет, но, на всякий случай делает мордашку попроще.
Вновь хмыкаю, тяжело находиться в обществе двух девиц, одна из которых такая язва.
Дом от конторы недалеко, сразу на горке, вот уже проходим мимо Владимирского собора — усыпальница прославленных русских адмиралов, останавливаемся на аллее, у высоких сосен.
— Ой, — вскрикивает Рита, — белка!
— Здорово! — Катя в восторге снимает очки. — Такая пушистая. Интересно, как она сюда попала?
— Вот, что девочки, вы тут отдохните на скамеечке, я смотаюсь к дому, если понадобитесь, позову.
— Хорошо. Ой, ещё одна! — заверещали они как те белки.
Возвожу глаза к верху, совсем про возраст забыли. Но, впрочем, это хорошо, мы давно отвыкли удивляться, закостенели в своей "шкуре" из проблем.
Спускаюсь к дому, где прошло всё моё детство, даже под сердцем защемило. Захожу в подъезд, всюду идёт ремонт, стены выкрашены в светлый беж, блестят свежевыкрашенные перила. К подвалу ведёт мраморная лестница, мужчина, в испачканной краской одежде, старательно очерчивает панели. Внизу груда кирпичей и виднеется освобождённая от стены дверь.
— Вам, что-то нужно? — настороженно спрашивает меня, кисточку держит над банкой с краской, чтоб не запачкать лестницу.
— Да нет, просто детство здесь моё прошло, вот, зашёл посмотреть.
— Ностальгия, — усмехается мужчина.
— Ну, да.
— У меня тоже часто такое бывает, — его взгляд становится доброжелательным.
— А я был в этом подвале, большой, хлама различного много.
— Это точно, надо бы его хорошенько вычистить. Все обвалилось, кругом камни и пыль, похоже, крысы там обитают, вот, порожек покрасил, так когтями ободрали, твари. Хочешь подвал посмотреть? — почему-то решил мужчина.
— Не знаю, — вроде как холодок пробежал по спине.
Мужчина ставит банку с краской на ступеньку:- На дверь случайно напоролся, штукатурка пошла трещинами, решил расчистить, кирпич выпал, а там дверь. В принципе понял, это вход в подвал. В таких домах они всегда есть, поначалу задумывался, почему здесь исключение, спросить не у кого было, старые жильцы давно съехали.
Дверь со скрипом поддалась вперёд, пахнуло затхлым воздухом, останавливаюсь в нерешительности.
— А свет здесь есть? — вглядываюсь в темноту, тусклый свет едва высвечивает покоробленные, трухлявые двери, где-то обвалились стены, вперемешку с пылью и битым камнем валяется тряпьё, поблёскивают осколки битых бутылок, разбросана гнилая фанера от посылочных ящиков.