Эдик стоит со мной на рычагах, крутит по сторонам шеей, пытается рассмотреть в гадких рожах очередное мифологическое существо.
— В основном шишиморы, — с разочарованием подводит итог своим наблюдениям, — в некотором роде нам везёт.
Очередная злодейка шишимора запрыгивает на борт, но шквальный огонь из автоматов словно разрезает её на части, но она всё, же вытягивает тонкие губы и пытается схватить сучковатыми пальцами. Герман Ли наотмашь бьёт прикладом, ломая позвоночник, она переламывается пополам и с хохотом падает, взметнув фонтан воды, идёт на дно.
Куда не глянь, из воды торчат старушечьи головы, их зрачки светятся в темноте как глаза голодных крокодилов. Мы работаем рычагами из последних сил, вода захлёстывает через борт, утяжеляя и без того громоздкую дрезину, но намечается тенденция подъёма. Наконец вода отступает, а с ней и вся водная нечисть. Выбираемся на сухие пути и разгоняем дрезину до скорости хорошего автомобиля.
В пылу боя нам жарко, вода и пот нагрелись от тела и получился эффект как от мокрого гидрокостюма, единственное неудобство, одежда сильно сковывает движения.
Вновь появляются крысы, такое ощущение, что они за нами следят, близко не подходят, вероятно, успели познакомиться с серебряными пулями. С громким писком перебегают с места на место, заскакивают на ржавые трубы, протискиваются в щели. Всюду мелькают голые хвосты, глаза светятся, словно раскалённые угольки, поблёскивают жёлтые резцы передних зубов, когда они, встав на задние лапы, нюхают воздух, насторожено двигая головой по сторонам.
— В детстве я боялась крыс, — Катя пристально рассматривает неприятных животных.
— А, чего их опасаться, обычные живые существа, заняли свою нишу и не трогают человека, если он с ними не пересекается, — Эдик как всегда глубокомыслен в своих рассуждениях.
Внезапно крысы как по команде исчезают, выезжаем к перрону очередной станции. Она пустынна и на ней есть освещение, правда не электрическое, светится плесень в углах стен и кое-где на бетонном полу.
Нажимаем на тормоз, визжат колёса, вылетают жёлтые искры, дрезина, словно делая над собой усилие, останавливается.
— Интересно, где мы? — Ли первый выпрыгивает на шпалы, озирается по сторонам, беря под прицел всё, что ему кажется подозрительным.
— Где-то под Москвой, — пожимает плечами Осман.
— Спросить бы у кого? — Ли выбирается на перрон.
— Типун тебе на язык, — усмехаюсь я. — Не хотел бы здесь с кем-нибудь встретиться.
— В любом случая необходимо найти ориентир, чтобы узнать направление к станции Кропоткинская, — Эдик помогает выбраться Кате, бережно обхватывает её за талию, ссаживает на землю.