Ты оставишь их там?
Им помогут. Стая никогда не бросает своих в беде…
А как же ты, Антон?
Голос из бездны. Он до сих пор говорит со мной. И я отвечаю.
Я всегда был один.
Тогда беги. Только так ты спасешься.
Молчу. Перешагиваю обледенелую оградку, охраняющую мертвый газон. Пересекаю его шагами-пунктирами. Подныриваю под шлагбаум и растворяюсь в темных арках многочисленных домов.
Иду. Сквозь одинаковые дворы с вечно пустыми детскими площадками. Сквозь голые аллеи с дрожащими от холода деревьями. Мимо шелеста голодных голубей. В тисках домов-близнецов, под узкой полоской неба.
Когда-то давно, мир был другим. Я помню это. Я не забыл.
Тепло маминых ладоней. Мой смех. Высокие сосны, шумящие за окном в бескрайнем синем небе. Золотистая пыль, переливающаяся в вечности солнечных лучей. Калейдоскоп красок. И желаний.
«Мой мальчик»
Так близко. Ее давно ушедший голос.
Зерна памяти в земле прошлого. Они не дадут всходов. Почва давно очерствела. Стала бесплодной.
«Сынок»
Голос отца. Слезы в моих глазах. Детские пальцы, тянущиеся к его, несуществующей руке…Фотография в рамке… Рваные кадры чего-то большего, так и не ставшие полноценным фильмом.
Останавливаюсь в одной из вонючих арок. Закрываю глаза и долго стою, вслушиваясь в собственное тяжелое дыхание. Тело зудит от пота и грязи. Чешутся раны. А чертов холод пробирает до костей… Но я не двигаюсь с места. Я все тянусь и тянусь к его огромной, сильной ладони. И когда хватаюсь за нее, из темноты выныривает бледное лицо, оскалившееся зубами-иглами…
Колени подгибаются…
…Вздрагиваю. Страшный сон…
Мне необходимо выспаться.
Протираю глаза трясущимися пальцами. Руки пахнут костром.
Лера.
Горечь вспыхивает в груди, но я не позволяю ее пожару вырваться наружу. Заставляю себя двигаться. Вперед.
Ее голос.
«Я видела его, Антон»
Нет! Я не должен слушать. Именно так сходят с ума.
«Я видела того, кто утащил меня в бездну»
По спине ползет озноб. Темень арки шевелится, будто в ней копошатся тысячи насекомых.
«Я знаю, кто он»
Горло обматывает сухой страх. Он сползает в желудок, пробирается к ногам, вытягивая из мышц каждую жилу. Сердце рвется из горла красным куском так, что отдается стуком в висках. Стараюсь ускорить шаг. Ботинки скользят. Под подошвами хрустят сотни раздавленных жуков. Стены, превратившиеся в стрекочущие массы, надвигаются на меня, желая прикоснуться. Поглотить. Вобрать в себя…
— Господи…
Рвусь к спасительному свету, рваный овал которого, словно хихикающий малыш, убегает от меня прямо под колеса тяжеловоза.
«Я видела его. Я видела его. Я видела…»
Голоса. Со всех сторон. Лера.