— Держись!.. — слышу свой испуганный голос. Тянусь к нему.
Но парень вываливается из ГАЗЕЛи, размахивая руками. Вижу его бледное, искаженное страхом лицо. И потом, спустя всего лишь миг, жесткие колеса преследующего нас УАЗа, подминают его под себя, стирая в темно-красное месиво.
— Мать твою, что за херня?! — водитель бьет по тормозам и нас бросает вперед, к спинкам передних кресел.
Второй врач, боясь за собственную жизнь, пытается заползти под кушетку.
Хватаю автомат свободной рукой и направляю на летящих в нас преследователей. Тень в кабине успевает нырнуть под руль.
Нажимаю на курок.
Треск грубым толчком врывается в пространство, расшатывая мою руку. Выворачивает кисть. Дуло взрывается ярким пламенем и огненные пули, жужжа, точно осы, летят во все стороны, дырявя и кабину УАЗа, и крышу медицинской ГАЗЕЛи…Ударяют в асфальт, выбивая яркие брызги…
— Б***!!!
Оскалившийся радиатором капот влетает в распахнутые двери, вырывая их из металла, точно добычу из норы. Зад «скорой» сминается, будто пластилин в руках малыша, и машины, сцепившись металлическими когтями, разворачиваются поперек дороги. Тужатся оконные стекла, прогибая свои хрупкие спины внутрь салона. Трескаются. И, с громким хлопком, вылетают из железных рам острым блестящим дождем.
Прикрываю глаза рукой. Чувствую, как шершавый язык облизывает лицо, раздирая его до крови. Стараюсь подняться…
— Черт…
Правая рука стонет от тяжести висящего на ней тела. Наручник скалится стальными зубами. Опасливо оглядываясь, принимаюсь обшаривать карманы мальчугана. Вытаскиваю связку ключей, увешанную брелоками из мультфильмов, и скидываю с запястья проклятый браслет. Разминаю затекшую кисть.
Все замирает в серой тишине. И только причитания медбрата, все еще несутся откуда-то с пола. Поднимаю вылетевший из руки автомат. С трудом перебираюсь в кабину. Водитель лежит на руле, без сознания. Голова его разбита. Вижу кровь, красными щупальцами охватившую лицо.
Это не мое дело.
Выбираюсь на дорогу. Вешаю автомат на плечо. Осматриваюсь.
Впереди, в двух десятках метров, прогнув бетонное тело над темной рекой, лежит мост. Фонари по его обочинам, связанные друг с другом пуповиной проводов, все еще горят. Попеременно и тускло. Сливаясь с белесым речным дыханием.
Ни одной машины.
Дома, вокруг меня, безлики и мертвы. Их темные окна походят на глубокие, бездонные колодца. Кажется, они никогда не знали радости света. Не чувствовали людского тепла.
Над покореженными машинами, сцепившимися, как псы в бою, клубится пар.
Взрыва не будет.
Из-под УАЗа, черной лужицей вытекает масло. Смотрю на покосившиеся дверцы. Жду скрипа петель. Но они молчат. И я поворачиваюсь, чтобы уйти.