Необходимо также напомнить, что все великие норманнские лидеры той эпохи, хотя и черпали вдохновение в мотивах земных, тем не менее обычно проводили политику, защищающую интересы Церкви. Вильгельма Завоевателя справедливо описывали как «правителя, который намеренно решил поднять уровень церковной дисциплины в своих владениях»[386], и если он и вправду имел большое влияние на назначения внутри Церкви, то его кандидаты обычно этого заслуживали. Роберт Гвискар в Италии, несмотря на всю свою беспринципность и жестокость, тем не менее делал монастырям щедрые пожертвования. Хотя его методы и мотивы могут показаться подозрительными, но все же человека, который выступил инициатором основания и поддерживал четыре такие известные обители, как монастырь св. Эуфемии, монастырь Св. Троицы в Веносе, монастырь Св. Троицы в Милето и монастырь св. Марии делла Матина[387]; человека, который открыто делал вложения при восстановлении собора в Салерно и который вместе со своей женой Сигельгайтой и сыном Рожером Борса щедро одаривал монастырь Ла-Кава[388], едва ли можно исключить из числа великих патронов Церкви той эпохи. И наконец, Рожер «Великий граф». Он был не просто другом греческих монахов на Сицилии, он выступал основателем или содержал важные латинские монастыри: св. Варфоломея на Липарских островах, св. Агаты в Катании, а незадолго до смерти — св. Марии «Мониалиум» в Мессине[389]. Без него появление новых епархий на Сицилии было бы невозможно, и вторая сицилийская Церковь своим появлением ему обязана больше, чем кому бы то ни было.
Пытаясь дать оценку влиянию норманнов на политику христианского мира, и в особенности взаимоотношениям великих норманнских правителей и папства, важность данных фактов признавать необходимо. Даже принимая во внимание шестилетний конфликт между Григорием VII и Робертом Гвискаром, грубые выходки Вильгельма Рыжего и резкость, которая иногда проскальзывала в посланиях Папы к королю Вильгельму или графу Рожеру, бесспорным все равно остается то, что политические удачи папства и норманнов были связаны и взаимозависимы. Норманнские завоевания свершались с одобрения Папы, и мирская власть папского престола росла силой норманнского оружия. Более того, это утверждалось не только в норманнских судах, это признавалось и в Риме. В июне 1080 года Роберт Гвискар, совсем недавно отлученный от Церкви, узнал, что Папа расхваливает его епископам Апулии и Калабрии, а двумя месяцами позже Григорий VII ссылается на «великолепного герцога Роберта и на его жену — наиблагороднейшую Сигельгайту»