Заставив ее вздрогнуть, рывком отворилась офисная дверь. Перед ней очутился Стив Малкерн. Как всегда свеж, и ни следа усталости. А ведь пятница, конец рабочей недели…
— Ну как? — коротко спросил он.
— Мне прислали розы… прекрасные розы… я счастлива! — не сдержала своих чувств Сандра.
— Да вы выглядите гораздо лучше, чем полчаса назад. Я рад, что цветы вам понравились.
— Я очень люблю розы, — выдохнула она. — Особенно когда так неожиданно.
— Неожиданно… Вы ж сами сказали, что сегодня у вас день рождения. Двадцать пять лет. Я заглянул в ваше личное дело.
Сандра вопрошающе посмотрела на него. Стив подошел к столу и, сделав еле заметный жест, как фокусник вынул из букета поздравительную карточку и протянул ей.
— «В двадцать пять все дороги открыты. С пожеланием успехов в работе», — прочла она и недоуменно воззрилась на букет.
«Успехов в работе»? Никаких «люблю» и «целую». Она перевернула карточку, на обороте — размашистым почерком только одно слово: «Стив».
— Получается, этот букет от вас? — Она не могла скрыть разочарования.
— Получается так. Вы не рады?
— Нет-нет…
— Нет?
— О, извините, да. Конечно, я рада, очень рада. Спасибо… — не поднимая головы, произнесла она с усилием.
К горлу подкатил тугой ком. Сандра была страшно раздосадована на саму себя, на свои глупые ожидания. Генри так и не вспомнил о ее дне рождения, не поздравил, не послал цветов. И даже не позвонил ни вчера, ни сегодня. Хорошо, что присылает SMS, а то она могла бы подумать самое худшее. Как уже однажды было. Месяц назад он уехал на две недели в Бостон. Сначала звонил по нескольку раз в день, а потом — тишина. Номер его мобильного телефона не отвечал. Она ждала день, два, на третий день, когда ожидание стало нестерпимым, она попыталась разыскать его, обзванивая бостонские гостиницы. И когда, издерганная напрасными поисками, Сандра готова была заявить в полицию, он вернулся — с красивым ровным загаром. На ее упреки ответил, что у него украли телефон. Поездка была неудачной, и денег хватило лишь на обратную дорогу.
Она приняла эти объяснения, но чувствовала — Генри изменился к ней, как будто между ними выросла не пропускающая тепло прозрачная стена.
Сандра всеми силами пыталась разбить эту преграду, была нежна с ним, как могла поддерживала, когда небольшое рекламное агентство, в котором работал Генри, обанкротилось. Сандра даже нашла ему временную работу в крупном издательстве и обещала замолвить за него словечко в «Мэйсон Пирс». Может, из-за того, что он не прошел собеседование в «Мэйсон Пирс», в то время как у нее дела шли неплохо в престижном агентстве, он и охладел к ней? Надо наконец-то признаться самой себе: любовная лодка, на которой они с Генри плыли медленно и верно, как она считала, к семейному пристанищу, свернула куда-то в сторону.