Реджина неодобрительно посмотрела на него.
— Вы поступаете несколько неэтично.
— Просто людям говорят то, что они хотят услышать, и им становится интересно давать деньги на нужды заповедников. Грустная правда, Реджина, состоит в том, что людей нужно побуждать делать добрые дела.
— Хм, — сомневаясь, пробормотала она. — Так как же вы оказались в Кении?
— У меня есть друг, тоже ветеринар, он делает там действительно большую работу. — Клинт сделал паузу, а она сняла жакет и повесила его на спинку стула. От движения кремовая шелковая блузка натянулась, обрисовав ее высокую грудь. — Ему приходится не только зашивать львят и неосторожных друзей, но также преследовать браконьеров, следить за ранеными животными, чтобы спасти их или уничтожить при необходимости. — Увидев ее гримасу, Клинт торопливо добавил: — Если животное слишком сильно ранено и спасти его нельзя, то следует его уничтожить, поскольку оно представляет смертельную опасность для любого, кто повстречается ему, в том числе и для охотника. У меня несколько раз волосы вставали дыбом при встречах с ранеными животными. Но я люблю работать в Кении. Я люблю землю, людей, прекрасных животных.
Реджина, намазывая маслом ломтики хлеба, поглядела на него с нежностью.
— Это и помогло вам справиться? То, что вы уехали в Африку после того, как потеряли вашу… вашу любовь?
— Да. — Его резкий ответ завершил тему. Клинт недоуменно смотрел на гору хлеба. — Что вы затеяли?
— Гренки с сыром.
Положив кусочки чеддера, она поместила хлеб в разогретую сковородку с длинной ручкой. Клинт покачал головой.
— Что? — спросила она. — Гренки с сыром — слишком плебейская еда на ваш вкус?
— После того, что я ел в Африке, — это деликатес, — немедленно отозвался Клинт. Восхитительный аромат жарящегося хлеба дразнил его. — Но, знаете, вам не обязательно их делать, — заявил он.
— Что делать? — Она достала пакет из холодильника и открыла его.
— Кормить меня каждый раз, когда я приезжаю.
— Просто я не люблю есть в одиночестве.
Разложив гренки на двух тарелках, она добавила укроп, редиску, морковь и сельдерей.
Как он и думал, еда оказалась изумительной.
— Такое я ел в детстве, — сказал он с полным ртом. — Зимой мама часто делала то же самое для нас, когда мы приходили домой. И еще консервированный томатный суп. Я тогда думал, что в мире ничего нет вкуснее.
— А у меня любимым блюдом была миска пряных орехов и сладких печений. Удовольствия больше, чем от секса. — Она вздохнула, но секундой позже покраснела, осознав сказанное. — Я забыла про напитки. Что будете пить?