Опираясь рукой на стойку бара, Клинт с кривой ухмылкой смотрел на Джину.
— Реджина, я не собираюсь увлекаться вами. Учитывая, что мы живем в одном доме, не создаст ли это проблему?
— Для меня — нет, — ответила Реджина. — Я не знаю, как вам, но мне понравилось то, что сейчас произошло. Просто считайте это своего рода закуской перед ужином, — продолжала она, открывая дверцу духовки и заглядывая внутрь.
Клинт решил поймать ее на слове. В конце концов, это всего лишь поцелуй. Все, что он должен делать, — это держаться от нее на расстоянии. Или по крайней мере контролировать себя, когда она оказывается соблазнительно близко.
— Ну, тогда ладно, — согласился он. — Проблем, значит, нет. А насладившись закуской, хотелось бы приступить к ужину. Я голоден. — Он сел на табурет у бара. — День прошел впустую. Когда я согласился принять участие в сборе средств, все казалось легким, но права животных не привлекают к себе такого внимания, как, например, стихийные бедствия или эпидемии.
Реджина улыбнулась, довольная его открытостью. Она сняла фольгу со свинины, поджаренной с шалфеем и розмарином и окруженной малюсенькими клубнями молодого картофеля.
— Вы хотите сказать, дела идут не очень хорошо?
— Да. Откровенно говоря, не люблю я эти поездки. Почти так же сильно, как не люблю носить костюм и галстук. Хлопковая рубашка, старые джинсы и хорошо разношенные ботинки — вот мой стиль. — Он вздохнул. — Скоро все закончится, и я отправлюсь назад в Кению. Боже, какой аромат!
Реджина затаила дыхание.
— Вы не останетесь здесь насовсем? — спросила она, доставая деревянную ложку.
— Нет. Ничто не заставило бы меня навсегда осесть на клочке земли. Я теперь перекати-поле, вечный путешественник. — Он открыл бутылку вина, которую она протянула ему, и наполнил два бокала. — Такая жизнь нравится мне. Но не моим родителям. Они разочарованы во мне.
— Почему?
— Я не следовал их планам относительно меня. После получения степени я должен был возвратиться домой, открыть офис в городе и жениться на местной девушке, и еще они хотели, чтобы у них было много внуков… Вместо этого я остался в Хьюстоне, женился на леди, которая слишком много занималась своими делами, чтобы иметь детей. Потом я потерял ее и скрылся в Кении, а не приехал к ним домой, чтобы позволить им разделять мое горе.
— По-моему, они правы.
— Я не хотел делиться горем ни с кем, — сказал он, помолчав. — Я и сейчас не хочу. Это мое дело.
Реджина разрезала хлеб и поместила его в тостер.
— Вы тоже не хотели детей?
— Я-то хотел… Ладно. Дело прошлое, — пожал он плечами. — Джипа, еда выглядит великолепно.