— Так и быть, — он смотрел на волны океана, стараясь забыть о жалости, — буду с вами откровенен.
Чарин вздохнула, улеглась на песок и закрыла глаза.
— В этом есть необходимость?
— Да, думаю, так будет лучше всего. — Он рискнул мельком взглянуть на нее. Восхищение этой женщиной может все разрушить — жизнь, карьеру.
— О господи, — подхватила Чарин, — начнете говорить, что все делается для моего же блага?
— Да, для вашего же блага.
Она опять вздохнула.
— Валяйте!
— Нет никакого секрета в том, — с трудом начал Майкл, — что… что… — Обернувшись к ней, он застонал. Затем потянулся, взял серебряную прядь, пропуская волосы сквозь пальцы, как песок. — Я хочу вас так сильно, что вынужден призвать все свое мужество на подмогу, — хрипло продолжал он. — Мои мускулы словно натянутые канаты, а голова раскалывается от боли. Я схожу с ума от желания, как только вы приближаетесь ко мне.
Чарин повернулась к нему, изумленная и испуганная.
— О… — протянула она.
Можно остановить его: пусть замолчит, если ему неприятно говорить об этом. Он на самом деле выглядел человеком, испытывающим душевную муку. Если ему так больно…
Майкл снова перевел взгляд на волны.
— Я должен держаться в стороне от вас, потому что вы именно та женщина, в которую я не хочу влюбиться.
Чарин было не до шуток, разговор оказался серьезным и тяжелым. Разве на такое она рассчитывала?
— Я?
— Вы. — Майкл тяжело вздохнул. — Вы… женщина, для которой главное — семья, дети… не моя стихия, и никогда ею не будете. Я не хочу никаких семейных отношений.
Разве Чарин этого просила? Нет, возможно, он неправильно истолковал ее поступки. Она совершенно точно не предлагала себя в качестве жены этому мужчине. Скорее всего, Майкл излишне торопит события, она вовсе не хочет его любви.
Чарин пожала плечами, набрала пригоршню песка и пропустила его сквозь пальцы. Сейчас это самое мудрое решение.
— Хорошо, — мягко сказала она.
— Хорошо? — (Какие гневные нотки в голосе!) — Что вы подразумеваете под словом «хорошо»?
Ее лицо выглядело печальным в обрамлении светлых волос.
— Обещаю, я не буду искушать вас семейными идиллиями, стараясь превратить в женатого человека.
Майкл насупился.
— Вы не понимаете. Вам не дано контролировать свою сексуальность.
Она тоже нахмурила брови, поддразнивая его.
— Я ничего не могу с этим поделать, не так ли?
Он промолчал, и молодая женщина вздохнула.
— Скажите мне, если бы у меня не было детей и жила бы я где-нибудь…
— Нет. — Майкл выразительно покачал головой. — Не имеет значения. Вы не прожигательница жизни. — Его темные глаза ласкали изящную линию подбородка, лебединую шею, мягкую округлость груди, его душа разрывалась от боли. Он желал ее так сильно, что едва мог соображать. — Вы заняли выгодную позицию, у вас трезвая голова и эмоции под контролем. — Его губы искривились в горькой усмешке. — Но у вас душа романтичной старомодной девушки.