Нелли не собиралась оставлять себе ребенка, но Лина пригрозила, что соберет у дверей роддома толпу репортеров. И слово сдержала. Но тут уж Нелли пришлось признать свою оплошность: никуда не денешься, сама всем раззвонила, что у нее ребенок от маэстро. Она вышла из этих дверей со свертком на руках. В мережку была продернута голубая ленточка. Мальчик.
После родов Нелли активно занялась собой. Надо же подтянуться! Но еще до подтяжки надо сбросить вес. Диета – есть какая-то модная: ешь все одного цвета, зеленое, скажем, или желтое, надо будет попробовать, говорят, помогает, – тренажеры, липосакция… И работать где-то надо. Пока не вернула форму, придется в театре.
Ох, как ей не хотелось возвращаться в театр! Это был уже не тот театр, куда она устроилась в начале 90-х. Вот раньше было хорошо: союз кинематографистов – что-то вроде профсоюза. Но в начале 90-х он практически перестал действовать. На киностудии штатных актерских единиц нет, группу подбирают под фильм, по окончании съемок распускают. Но надо же, чтобы трудовая книжка лежала!
Вот Нелли и устроилась в начале 90-х в захудалый театр, чтобы книжка лежала и стаж тек. Она редко удостаивала свой театр посещениями, но числилась. Выходила в дурацкой американской комедии пару раз в год – она звезда, ей можно. Играла коварную интриганку, разговаривала раз и навсегда усвоенными стервозными интонациями Джоан Коллинз из сериала «Династия». Передергивала плечами. Становилась спиной, а потом резко поворачивалась на свою реплику. Очень эффектно. Все были довольны.
И вдруг, десять лет спустя, появился новый режиссер. Совсем мальчишка, непонятно, как сумел пролезть. И при этом возмутительный красавец. Долгое время Нелли вообще была не в курсе, снималась в кино и горя не знала, ее как кувалдой по голове шарахнуло, когда он вздумал их американскую комедию, кормилицу-поилицу, снять с репертуара. Нелли вместе с другими заинтересованными лицами настрочила на него «телегу» в министерство.
Это была уже вторая «телега», первую настрочили еще при старом директоре. Директор был сволочь, его все ненавидели, но свое дело он знал. И сидел крепко, казалось, никаким динамитом не сдвинешь. А вот сдвинули, у мальчишки нашелся какой-то неслыханный блат. Старый директор ушел со слезами, Нелли его даже пожалела, хотя вообще-то была совсем не жалостлива.
Потом мальчишку утвердили главным режиссером. Спектакль он, видите ли, эпохальный поставил. В директора себе подобрал ровесника, такую же шелупонь. Укрепил тылы и пошел махать: ставил, по мнению Нелли, несусветную хрень, ее в свои спектакли не приглашал (она бы, положим, и сама не пошла, уверяла себя и подруг Нелли), но это бы еще ладно, это бы она пережила, не больно-то и надо. Но он начал старые спектакли закрывать!