Первый пробный залп, который она позднее назвала пристрелкой, раздался в феврале. Вдруг позвонили прямо в дверь квартиры. Лишь много позже Лине пришло в голову удивиться, почему не по домофону. А пока она спросила «Кто?» и прильнула к глазку. Женский силуэт. Но бдительности терять не следует. На вопрос «Кто?» ей ответил дрожащий от слез голос:
– Откройте, пожалуйста, мне надо с вами поговорить!
Лина открыла.
На площадке стояла хорошо, чтобы не сказать роскошно, одетая молодая женщина. Жакет из золотистой норки, из-под него – широкая, мягкими складками юбка из шерсти букле «бутылочного» темно-зеленого цвета и замшевые сапожки на высоком каблуке, нелепые по московской слякотной погоде, но новенькие, ни единого пятнышка. На пышных белокурых кудрях заломленный набок, как у Марлен Дитрих, беретик. На носу темные очки, как у Нелли, с «туманными» стеклами.
– Можно войти?
– Кто вы и что вам нужно? – спросила Лина.
Она не впустила бы незнакомку в квартиру, если бы не разглядела за одним из этих стекол темнеющую припухлость.
– Я – жена Влада Саранцева, – ответила та, но Лина уже отступила, пропуская ее через порог.
– А как вас зовут?
– Оля. Оленька Разумовская.
– Ну… мое имя вам уже известно, – предположила Лина.
– Да. Пожалуйста, выслушайте меня!
Был будний день, мальчики в детском саду.
– Идемте в комнату, – пригласила Лина. – Жакет можете снять, здесь тепло.
Оленька Разумовская сняла жакет, оставшись в тонком кашемировом свитере цвета чайной розы, сняла берет и «туманные» очки. Да, здоровенный фингал под глазом, тщательно заштукатуренный, но все-таки заметный. Хорошенькое личико белокурой куколки с голубыми глазками и вздернутым носиком. Рельефная, как определила Лина, фигура. Ей самой такая не снилась. Приглядевшись внимательнее, Лина узнала в ней ту самую девушку-гота, что три с лишним года назад открыла ей дверь в квартиру Влада.
Гостья прошествовала в комнату. Каблуки были такие, что она словно несла себя на подносе. Хозяйка вежливо указала место на диване, чтобы подальше от открытого на письменном столе компьютера, а сама села в вращающееся эргономическое кресло, повернувшись к ней лицом и загородив компьютер спиной.
– Я вас слушаю.
– Я – жена Влада Саранцева, – повторила Оленька и умолкла надолго. – Понимаете, у меня не может быть детей.
– Понимаю. Это он вам «фонарь» поставил?
– Он меня убьет, – вновь заплакала Оленька.
– Ну не преувеличивайте, – поморщилась Лина.
– Точно убьет! – Оленька перешла на драматический шепот и даже огляделась по сторонам, словно Влад мог их подслушать. – Это страшные люди, у них разводов не бывает.