– Извините, Раиса Прокофьевна, занят был на работе. – Климов хотел добавить «больше не повторится», но решил, что это было бы уже чересчур. Да и сглазить боялся. – Смотрите свой сериал, я сам Настю заберу.
Сказано – сделано. Он забрал дочку из садика, привез домой, блаженствуя в тишине, покормил, искупал и уложил спать. Настя, конечно, капризничала, но не очень: с ним она всегда была тихой и более или менее покладистой.
Она уже крепко спала, когда вернулась с работы Татьяна. Девятый час. Нормально, он сам иногда приходил с работы позже. Гораздо позже. Он же работал и за себя, и за Светочку. А теперь не будет, сообразил Климов и повеселел.
Распорядок своей жены он разучил досконально. Первым делом под душ – ну да, ей же по работе приходится много бегать, клиентам квартиры показывать, – и косметические процедуры: маски, пенки, лосьоны, кремы… Он не помнил, что в каком порядке, кажется, пенка раньше маски. Когда Татьяна вышла из ванной вся намазанная жирным кремом, – стереть через пятнадцать минут! – ее уже ждал на кухне разогретый ужин. Сама она, по принципу «нечего баловать», никогда не оказывала таких услуг мужу и теперь покосилась на него с недоверием.
Климов дал ей поесть, заговорил, только когда она отставила тарелку:
– Таня, я не могу так больше жить. У нас ничего не получается. Нам надо развестись.
Она бросила на него оскорбленный взгляд, но взгляд этот потерялся на фоне лоснящегося вазелинового крема и не произвел должного впечатления.
– Квартира моя, – отрезала Татьяна.
Климов совсем не этого ожидал, даже оторопел немного. Но сказал с облегчением:
– Я и не претендую, квартира твоя. Но Настя будет жить со мной.
– Пожалуйста, забирай.
У Климова стало совсем легко на душе. Значит, споров не будет. И алименты не платить. Тут Татьяна сказала примерно то, что он и ожидал услышать:
– Ты что, новую кралю себе завел?
– Нет пока, – кротко ответил Климов.
Татьяна ему не поверила, хотела еще что-то добавить, но вспомнила про крем и опрометью бросилась в ванную – смывать. Или стирать. Кажется, его надо «бережно удалить салфеткой».
Когда она вернулась, Климов уже составил тарелки в посудомойку. А Татьяна решила развить свою мысль:
– Если это твоя секретутка, учти, она убирать-готовить не будет.
Спорить с ней? Уверять, что Светочка тут ни при чем? Да какая разница? Пусть думает, что хочет. И все-таки Климов сообщил новость:
– Я ее сегодня уволил. С дорогой душой.
– Да-а? – протянула Татьяна. – А где ж ты жить-то будешь?
– Я думаю на первых порах снимать. Может, подберешь мне что-нибудь по старой дружбе?