– Почему ты ее так зовешь? – полюбопытствовал Климов. – Галюсей?
– Это я в детстве ее так называла. Привыкла… Мне было столько же, сколько твоей Насте. Галюсечка? Ты что там застряла? И обедать не пришла… А у нас гости… А вот спустись и увидишь… Скоро уже за Митькой ехать…
Галюся вошла в квартиру и, увидев Климова, попятилась.
– Опять этот злыдень? Что вы к Лине пристали? Что вы ее в покое не оставите?
Настя, заметив незнакомое лицо да еще услышав, как ее папу ругают, уцепилась за отцовскую ногу и ударилась в рев. Климов подхватил ее на руки. Лина тем временем вразумляла Галюсю:
– Он не злыдень, его Влад обманул. А он Владу в морду дал, когда разобрался.
– Нокаутировал, – подтвердил Климов, укачивая плачущую дочь. – Я в школе боксом занимался. Что ж ты? – обратился он к Лине. – Ты уж все рассказывай.
– Замуж зовет, – добавила Лина.
– А он драться не будет?
– Нет, – улыбнулся Климов, – я вообще-то тихий. Только если гаду какому-нибудь наподдать, тогда да.
Галюся перевела взгляд с Климова на Лину.
– Не смотри на меня, – рассердилась та. – Я еще ничего не решила. Но человеку с ребенком жить негде, вот я и подумала, пусть пока у нас поживут. У Лидии Григорьевны. Только надо будет кровать притащить. Мы всю мебель сдвинули в большую комнату, – пояснила Лина Климову, – но кровать, думаю, вытащить можно. И стул какой-нибудь – хоть вещи повесить… И детскую кроватку там поставим. А где Федор Иванович? Он тебе сегодня не помогал?
Галюся покачала головой.
– У него сегодня вызовов много. Я за Митей сама съезжу.
– Давайте я подвезу, – предложил Климов. – Я на машине.
Галюся с сомнением взглянула на Лину.
– Поезжай, Галюсечка. Что тебе в метро давиться? Поезжай. Настенька, идем еще в прятки поиграем. Дай мне ручку.
Настя доверчиво вложила ручонку в ладонь Лины, и та увела ее по коридору, а Климов решил поторопиться, пока она не хватилась его и не разревелась опять.
– Поедемте, – сказал он Галюсе. – Честное слово, я хороший.
– Ладно, поехали. Но если что, я ведь Смирнову позвоню, вы не думайте.
– Галюся, я вас не обижу. Можете на меня положиться.
Когда они вернулись с Митей, притихшим в присутствии незнакомого дяди, прятки уже кончились, Лина читала детям сказки. У Климова от сердца отлегло: Настя не плакала, сидела, привалившись к Лининому боку, и слушала. «Точно надо здесь оставаться, – решил он. – Диспозицию только поменять».
– Я им еще немного почитаю, – сказала Лина, – а ты поезжай за вещами.
Климов съездил домой, хотя уже мысленно называл это не «домом», а «Татьяниной квартирой», разобрал на части Настину кроватку, увязал, снес в машину, погрузил в огромный багажник джипа. Потом снова поднялся за вещами. Татьяны не было дома. Он оставил ей записку: «Мы с Настей переезжаем. Не волнуйся, у нас все в порядке».