Вернувшись к Лине, он первым долгом собрал Настину кроватку.
– А можно, мы их всех вместе положим? Тут кроватка встанет. И, если можно, я бы лег здесь, на матрасе. Я не храплю. Вдруг Настя ночью проснется и испугается? А вам, Галя, я в той квартире кровать вытащу, хорошо?
И опять Галюся вопросительно поглядела на Лину.
– Если ты не возражаешь… – начала Лина.
– Как скажешь, – отозвалась Галюся. – А хочешь, я на кухне лягу, на диване? И кровать не таскать.
– А вам будет удобно? – засомневался Климов.
– Я маленькая, я помещусь, – бодро махнула рукой Галюся.
На том и порешили.
Детей искупали и уложили, Галюся перетащила свою постель на кухонный диванчик, а Климову постелили свежую на матрасе в детской. Но он не стал ложиться, он прошел в первую комнату, к Лине.
– Мы не договорили.
– Слушай, не дави на меня. Дай мне время. Я же тебя совсем не знаю.
– Зато я тебя знаю.
– Этого мало, – нахмурилась Лина. – Я даже не знаю, как тебя зовут.
– Как это ты не знаешь? Климов.
– Тебя так и нарекли – Климовым?
– А-а, – улыбнулся Климов, – понял. Валерий. Валерий Сергеевич. Но все зовут меня просто Климов. Я привык.
– Ладно, я тоже буду, – с улыбкой кивнула Лина. – «Валерий» звучит как-то слишком пышно. Хотя тебе идет. Ты здоровый, а «Валерий» значит здоровый. Да, вспомнила, тебя Даня Валерой называл! Но «Климов» мне больше нравится.
– Вот и хорошо.
Климов подсел к ней и вдруг увидел, что компьютер открыт.
– Ты что, работать собираешься? Уже поздно!
– Я сегодня весь день не работала…
– Не надо, – принялся уговаривать ее Климов. – Ты все успеешь. Давай просто поговорим, Воробушек.
– Как ты меня назвал?
– Воробушком. Ты на него похожа. Ну… мне так кажется. Но если тебе не нравится…
– Нет, почему же, – насмешливо глянула на него Лина, – это даже лестно. Воробушком называли Эдит Пиаф. Слово «piaf» и значит «воробушек».
Климов честно признал, что он об этом впервые слышит.
– А знаешь, чем ты выгодно отличаешься от Влада? – огорошила его Лина.
Климову вообще не хотелось, чтобы его сравнивали с Владом, но раз выгодно… Он вопросительно уставился на Лину.
– Влад тоже тундра неасфальтированная, но всегда делает вид, будто он в курсе. А ты честно признаешь, что не знаешь.
– Что ты вообще в нем нашла? – пробурчал Климов.
Лина нахмурилась. Пожалуй, не надо было об этом спрашивать, запоздало сообразил Климов. Но она призналась:
– Я и сама все время задаю себе этот вопрос. Наверно, просто время мое подошло, возраст Суламифи. А он тут как тут.
– Кого возраст? – честно спросил неасфальтированный Климов.
– Суламифи. Ты что же, и Куприна не читал?