Затем беседа этих джентльменов плавно переходит к обсуждению одной их знакомой леди. Несмотря на то, что, как мне показалось, ни один из них не состоял с этой леди в интимных отношениях, оба уверенно характеризуют ее как падшую или даже продажную женщину. Один из джентльменов даже предположил, что с ней в интимной связи состоит их общий знакомый (очевидно, по работе), некто Пит, который и занимается с ней интимными делами непосредственно в рабочее время. «Раз она такая …., пусть он ее и ….» — сказал один из джентльменов, но я, к сожалению, не расслышал некоторых слов этой яркой эмоциональной фразы.
Продолжая обсуждать отношения Пита и их знакомой английской леди, оба джентльмена на следующей остановке вышли из вагона.
В вагоне постепенно становится теснее. Некоторые леди и джентльмены стоят, иногда даже чрезмерно, плотно прижавшись друг к другу. И вот я слышу, как одна леди говорит стоящему рядом с ней джентльмену, что он занимает, по ее мнению, несколько больше места, чем следовало бы занимать с его, как она выразилась, «фейсом». И она настоятельно советует ему отодвинуть его, джентльмена, копыта (если я правильно перевел это слово) немного подальше от ее, леди, стройных ножек. На что джентльмен ей резонно замечает, что, по его мнению, совершенно не обязательно всем, и, в частности, этой леди, пользоваться подземным общественным транспортом. И те, кому здесь тесно, могут в полном комфорте совершать поездки в кебе, где им абсолютно никто не будет мешать. И вообще, продолжает джентльмен, в том случае, если она выйдет из метро, то всем оставшимся леди и джентльменам будет только лучше, так как, согласно известной английской пословице, «леди с экипажа — пони легче!»…
Две английские леди, явно «французского» происхождения, стоят невдалеке и настырно оглядываются в поисках свободного сидячего места. Перед ними сидит юный джентльмен и спит. Или делает вид, что спит.
— Послушай, Фира, — говорит одна из этих леди другой с легким парижским акцентом. — Уступит нам кто здесь место или таки нет? Шо за порядки?
И они дружно наваливаются на молодого джентльмена. В ответ джентльмен, не открывая глаз, вынимает из кармана «Таймс», открыл глаза и делает вид, что с огромным вниманием читает газету. Вероятно, для того, чтобы и леди могли читать «Таймс», он держит газету вверх ногами. Леди не стали читать «Таймс» и на ближайшей остановке вышли.
Через некоторое время в вагоне снова становится немного свободнее. На очередной остановке в дверь на инвалидной коляске вкатывают джентльмена в пятнистой униформе. Вероятно, он пострадал на войне с бушменами. Инвалид выглядит седеющим блондином, а коляску толкает молоденькая черноволосая леди, как две капли воды похожая на ту, что руководила действиями цыганских детей. Эта черноволосая леди громко говорит, что она — родная сестра джентльмена на коляске. Хотя, честно признаюсь, мне показалось, что она годится ему во внучки или, в крайнем случае, в младшие дочери от четвертого брака.