Славка чуть было не закричал от удивления.
Пугачев Емельян Иванович! Вот это да!
— Я иногда у нее останавливаюсь, — продолжал Чика, не обращая внимания на суетившегося рядом мальчишку.
Было в этом человеке что-то такое, от чего душа мгновенно впитывала его, принимала, как родного. Может, подкупающая искренность, может, бесшабашная удаль. Похоже, Емельян ощущал эту особенность не хуже Славки. Вздрогнув от неожиданного прикосновения, он тут же успокоился и закинул руку на плечо довольного Чики. Так они и двинулись в обнимку по извилистой дороге, громко хохоча, вспоминая реакцию оборванцев на появление мнимого царя.
Славка задумался. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, он понял, что организм полностью восстановился после прыжка. Можно было попробовать прыгнуть назад в современность, но возвращаться почему-то не хотелось. Может потому, что прост был этот мир и потому интересен.
Славка в очередной раз посмотрел на Емельяна и удивился — тот как будто заново родился, глаза излучали радость, воодушевленное лицо светилось тем особым видом азарта, который возникает у полководца накануне сражения и которым он способен заразить целую армию. Это было его время, его эпоха, стихия, в которой он чувствовал себя как рыба в воде.
— Нет, брат Чика, не прав ты! Народ такой сказкой не поднять. Раскусят — сами прибьют, — доказывал народный царь-самозванец.
— Какой нынче год? — выкрикнул Славка, вставая на пути спорщиков и желая удостовериться в своем предположении.
Будущие смутьяны, напугавшие Екатерину Великую, полностью игнорировали его присутствие — бесцеремонно отодвинув в сторону мальчишку, они пошли дальше, продолжая спорить и не замечая ничего вокруг.
— Кто сейчас на троне? — загородив дорогу, Славка схватил Емельяна за руку.
— Не смей прыгать! — вскричал Емельян, испуганно отстраняясь.
— Катька, — растерянно пробормотал Чика, — кто ж еще?
Емельян потянул Славку в сторону и возбужденно прошептал:
— Ты знаешь, где…
Не закончив вопроса, он негромко засмеялся.
— Знаешь, где мы? — синхронно выпалил Славка.
На мгновение оба замолчали, глядя друг другу в глаза. Славка — с легкой грустью. Емельян — с веселой решимостью.
— Ты, я вижу, уже все решил, — прошептал Славка, прижимаясь к широкой груди легендарного предка. — Финал знаешь?
— Четвертование, — вздохнул Емельян, продолжая улыбаться. — Взял в тюремной библиотеке трехтомник Шишкова, оторваться не мог. Пока не прочитал — ночами не спал. Ты иди! — махнул он рукой в сторону холма. — Там прыгнешь, чтобы не подумали чего. Иди и не смей возвращаться! Избавь от позора душу мою! Никогда не был трусом, всегда мечтал умереть красиво. Иди!