На ростовского челнока мало кто обратил внимание, но когда мулле шепнули, что тот продал мини-инкубатор за смешную цену и тут же укатил на трассу, мулла передал Амиру Батыровичу: гостя на совещание не брать: улица, даже пустынная, имеет свои глаза.
Амиру Батыровичу мулла сказал:
- Гостя далеко не запрятывай. Он будет приманкой, своего рода подсадной уткой.
И подробно изложил, куда и как поместить "подсадную утку". Все добровольцы получили свои роли, у каждого нашлось охотничье ружье и другая принадлежность для охоты на крупного зверя.
Гюзели досталась роль хозяйки дома, где был хозяином Амир Батырович. Амиру Батыровичу Полунин ещё раз напомнил:
- Убийца нам нужен живой.
- А если раним?
- На здоровье, лишь бы мог дать показания.
Самому Семену Полунину досталась роль хозяина дома напротив. Он обосновался в гараже, двери которого выходят прямо на улицу. В любой момент ждали появления мотоциклистов. Людей настроили: за рулем будет молодой человек, одетый может быть по-всякому, сзади - мужчина в одежде цыганки. Этот мужчина и есть тот самый убийца. Он же и самый опасный.
Но когда стемнело, и центральная улица опустела, откуда-то из переулка вышел невысокого роста мужчина, в военной форме.
Был он без головного убора, но, судя по шагу, в массивных армейских ботинках, какие носят омоновцы или десантники, в руках - большая, но не тяжелая дорожная сумка.
Если взглянуть со стороны - молодой лейтенант, добравшийся до Табеева Стана оказией. В Табеевом Стане, чувствуется, он впервые, шагает замедленно, присматривается к домам, приехал наверное к знакомым или родственникам.
Но он уже был под наблюдением, хотя каждый, кто за ним следил, вслушивался в тишину позднего вечера, стараясь уловить звук мотоцикла. Вот сейчас лейтенант нырнет в чью-то калитку, и улица опять опустеет.
После жаркого дня юго-восточный ветер, весь день ниспадавший с западных склонов Каменного Коржа, так и не утих, но ослабел настолько, что казался таким усталым, что листья, спаленные зноем, еле шевелились, издавали шорох разворачиваемой фольги. Во дворах, среди каменных стен, по-прежнему было душно, пахло овчарнями.
Вот незнакомец поравнялся с двором Амира Батыровича. Шаг ровный, неторопливый.
В доме Амира Батыровича свет - горит в зале люстра. На окнах легкие прозрачные шторы. В углу телевизор. У телевизора - человек. С улицы он виден в отражении большого напольного трюмо. Сам же человек - где-то за стенкой.
Человек этот - Юрий Феофанович Панасенко. Когда он поворачивался к зеркалу, было четко видно его изуродованное лицо - память о скважине. Пешеход, смотревший на него с улицы, проходя под окнами, чуть замедлил шаг, из руки в руку переложил сумку, ещё медленней пошел дальше. "Он!" определил Полунин, глядя из приоткрытой двери темного гаража.