— Сократ, — сказал ему агент ЦРУ, который «опекал» его, — ты не нужен нам для каких-то повседневных мелочей, ты будешь «кротом», агентом, чья цель как можно глубже внедриться в организацию противника. Тебя никто не будет трогать, тебе не будут давать никаких заданий, — внедряйся. Деньги мы будем платить, но так, чтобы эти суммы не вскружили тебе голову.
Мать знала, что сын занимается какими-то темными делами, но слепо любила его и готова была ради Хосе на все. Больница была явкой в экстренных обстоятельствах. Мать была предупреждена и не противилась, когда ее доставляли в больницу. Сейчас она тихо спала в соседней одноместной палате.
Агилар подробно рассказал Уэнделлу и Очоа обо всем, что происходило на нелегальной квартире.
— А еще существует копия записи допросов, — продолжал он. — Ее Лимол мог отдать только женщине, которая присутствовала в квартире. Я ее не знаю, она назвалась Рамоной, но не думаю, что это ее настоящее имя. Одета неброско, но с большим вкусом. Правда, вещи не новые. Она — единственная, кроме Лимола, кто имел право выходить из квартиры.
— Доверенное лицо, — усмехнулся Уэнделл. — Что ж, чем больше народу, тем веселее. А насчет этой красной, сеньор Очоа, срочно распорядитесь привезти фотографии из вашей картотеки. Пусть сеньор Агилар ознакомится с ними.
Очоа вышел в коридор. Брэдфорд Уэнделл закрыл глаза — его план был уже готов: немедленно выслать группу наружного наблюдения к дому, где держат Мэрчисона, перекрыть все подходы. Когда все будет готово, начнется штурм квартиры. Террористы будут сопротивляться, и у сил порядка не останется другого выхода, кроме как открыть ответный огонь. Женщину с кассетой Очоа найдет — не так уж здесь и много таких. Агилар опознает одну из фотографий. Но ему тоже не жить: он же все знает, это потенциальный свидетель. Ценный агент, но... личная безопасность превыше всего. Уэнделл вспомнил свой разговор с Макферсоном в Лэнгли и похолодел. Но все обойдется. Надо убрать Агилара и Мэрчисона, свидетелей не должно остаться. Ни свидетелей, ни улик.
На полу рядом со своими дорогими, до блеска начищенными мокасинами Брэдфорд Уэнделл увидел небольшого жука, раздавил его и ободряюще кивнул Агилару: не беспокойся, все в порядке.
Мария Роблес никак не могла дозвониться своему бывшему мужу. Клинта не было часов до шести утра. Он очень устал и отключил телефон. Когда она сказала портье, знакомому Бресса, что у нее есть кое-что из интересующих его материалов, портье рискнул разбудить его. Клинт, еще не проснувшись, выдавил:
— Буду у тебя в полдвенадцатого.