Кудре плакал, и поэтому Хамит успокоился. Чайник вскипел и, достав чашку, Хамит с удовольствием и в охотку по утренней прохладе хлебал чай.
— Развяжи мне ноги, я хочу сесть, — не попросил — проговорил Кудре.
Не сказав ни слова, Хамит ножом перерезал веревку. Кудре, сладострастно застонав, подтянул под себя затекшие ноги и с трудом сел. Также молча попоив бандита, Хамит отошел в сторону — от костра несло жаром — и прилег, положив на всякий случай под правую руку расчехленный маузер.
Полуприкрытыми глазами смотрел Кудре на огонь. Огонь играл, изредка постреливая. Выстрелило посильнее, и розовый уголек упал рядом с бандитом. Кудре глядел на уголек до тех пор, пока он из розового не стал серым. Тогда он посмотрел на Хамита. Хамит смотрел в небо.
Не торопясь Кудре носком сапога осторожно зацепил конец сильно обгоревшей толстой хворостины и выкатил ее из костра, а потом, как бы меняя позу, резким толчком каблука загнал раскаленную головешку под себя. Хамит отреагировал на это движение, коротко взглянув на Кудре, но не заметил ничего подозрительного.
Головешка была уже за спиной Кудре. Точно примерившись, он лег на нее. Чадила головешка, потихоньку начала тлеть веревка, краснела и вздувалась пузырями кожа на руках Кудре. Он терпел. Наконец веревка поддалась. Еле заметными шевелениями рук он стал сбрасывать ее. Руки были свободны.
Хамит расслабленно лежал, но расстояние позволяло ему выстрелить прежде, чем Кудре достанет его. Путь был один: к коню, мирно щипавшему траву у выхода в свободную степь.
Кудре вскочил и, виляя, стремительно рванулся к коню. Хамит на миг потерял маузер, а когда схватил его рукоятку, Кудре был уже в седле.
Выстрел. Выстрел. Выстрел. Прижавшись к конской шее, Кудре уходил в степь. Хамит положил маузер на согнутую в локте левую руку и тщательно прицелился. Кудре плясал на мушке, но прицел сбивался и сбивался. Выстрел. Всадник скрылся за холмом.
Только к позднему вечеру добрался Хамит до аула. То был аул хромого Акана. Обессиленный Хамит вошел в юрту и, почти падая, сел у порога.
— Дай мне коня, Акан, — с трудом проговорил он. — Мне надо спешить.
— Я дам тебе коня, Хамит, — пообещал Акан сострадательно. — Но прежде ты должен отдохнуть. Таким ты никуда не доскачешь.
Старик помог Хамиту встать, провел на почетное место и заботливо усадил.
— Пить, — слабым голосом попросил Хамит.
Акан из сабы налил кумыса в большую чашку и протянул ее Хамиту. Тот, гулко глотая, выпил до дна.
— Ты один? — осторожно поинтересовался Акан.
— Я один, — ответил Хамит. Ярость опять закипела в нем. — Много часов я один шел по степи. Я никого не встретил. Я не мог найти коня. Дай мне коня, Акан.