Из-под солдатской кепки и сердито разросшихся бровей маленькие глазки оглядели окружающую флору неодобрительно.
— Два километра туда, два — обратно! Тьфу! Тут и заблудиться-то толком негде. Вот, помню, забросили нас в тайгу…
— Я был в тайге, — бестактно и не без вызова сказал Бадьин, пока дед прикуривал.
Выпустив мощные сизые струи из широкого, в крупных порах носа, Иван Иваныч так же неодобрительно оглядел и Бадьина.
— Был он… Ты с мое поезди! Я аж до Сахалина добирался. То-то! — торжествующе провозгласил он, победно поднимая вверх сухонькую ладошку с вытянутым крохотным указательным пальцем.
— Я был на Сахалине, — не уступил в жестком противостоянии Бадьин. При этом ругая себя мысленно за мальчишество.
— Бы-ыл, — презрительно протянул дед. — А оставь одного хоть вот в этом лесу, так и ау!
— Ладно, — примирительно сказал Бадьин, заглядывая в дедово лукошко. — Ну а где же грибы-то?
Дед вздохнул:
— Так ведь дальтоник я. Не вижу в этих листьях да траве ни хрена!
— О! А чего ж в лес-то поперся? Подышать? Мог бы и на участке…
— Так ты же со мной на рыбалку не пошел!
— Да не люблю я рыбалку! Сколько раз говорить-то? И вообще, почему я должен повсюду с тобой ходить? Ты мне ни сват, ни брат, так — сосед по даче… У тебя свои дела, у меня свои.
— То-то, что свои, — хмыкнул дед. — Вот я тебя из виду-то и не выпускаю. Чтоб без присмотру своих делов с моей Валькой не наделал!
Бадьин смущенно стал затаптывать окурок. Тот под ногой погружался в мох и никак не хотел расставаться с последними струйками дыма.
На дедову невестку Бадьин и в самом деле заглядывался. Тронула чем-то. Впрочем, не чем-то. Глазами, сияющим взглядом. Он затягивал в себя, ничего конкретного не обещая. Бадьин загорался, как школьник. И казалось ему — не без взаимности. Муж тридцатилетней Валентины, штурман то ли морской, то ли воздушный, где-то далеко и подолгу то ли плавал, то ли летал. Однако десять отпускных дней, проведенных на даче по соседству с соломенной вдовой, так и не разрешались бурным романом. И все явно из-за Иван Иваныча, бдительно несущего свекровью службу. Причем уже не первую осень…
— «Ты уж стар, ты уж сед…» — затянул Бадьин. — Нужна мне твоя Валька.
— То-то, нужна… А как встренетесь у забора — так съесть готов глазом-то. — Дед сердито засопел. — И как это так, без понятия? Ведь муж у ей!
— А я что — против? Я и не собираюсь разрушать здоровую семью. Так сказать, ячейку общества. А только вижу — скучает девушка. Чего ж ей не улыбнуться? От меня не убудет. А девушки без мужского внимания чахнут и вянут. Это к твоему сведению, дед. Медицинский факт! Вернется муж, а супруга вся в расстройстве. С тебя же и взыщется.