— Лодка ушла за сто двадцать семь с половиной тысяч.
Какой грабеж! «Лоботряс» стоит в пять раз больше!
— Так сколько в итоге выложили Робби с командой?
— Где-то пятьдесят три тысячи.
— А остальное кто добавил?
— Ты.
Какой же я, оказывается, негодяй. Да как я посмел сомневаться в Дрыще! Он был верен мне до конца, а я продал его с потрохами. Молодчина парень: такую торговлю закрутил, продавал редчайшие пальмы за наличность. Умудрялся как-то на эти деньги жить, ухаживать за плантацией, судном, да еще и расплачиваться за «Лоботряса». Он даже начал и долги раздавать тем, кто скидывался на аукцион.
Федералы, конечно, сразу просекли, что к чему, да только оснований опротестовать результаты сделки у них не было. С юридической точки зрения хозяином «Лоботряса» был Робби Грейг, а тот сразу сказал, что имеет право сдавать судно любому, кому сочтет нужным.
— То есть тебе, Захари.
— А Барбара знала, что вы там вытворяли?
— А как же. Она двадцать тысяч внесла. Сказала, с ней можешь расплатиться в последнюю очередь.
— Это она небось придумала «Лоботряса» сюда подогнать?
— Ну да. Поэтому, когда ты заявился в Ла-Донну, меня там уже не оказалось. Барбара позвонила перед отъездом — сказала, хочет устроить тебе приятную неожиданность. Встретимся здесь, а потом вместе поплывем в Ла-Донну. Только вот как теперь…
Мы молча сидели, и каждый думал про себя об этом «теперь». Теперь я даже не знаю, где она и как ее вернуть. Что же делать?..
— Я все понимаю, Захари, — нарушил затянувшуюся паузу Дрыщ. — Тебе ее страшно не хватает. Твое трепление иссякает.
— Вот именно, трепление иссякает.
— «Голубой дух» — хорошая помощь, когда трепление совсем иссякло.
Эх, была не была! Я попросил плеснуть мне кружечку. Дрыщ улыбнулся и сказал, что это мудрое решение. Налил, я залпом выпил. И в ту ночь я спал на «Лоботрясе».
В понедельник я разоспался — дрых аж до восьми. Проснулся от звука льющейся воды: кто-то мощной струей из шланга окатывал палубу. Оказывается, это Дрыщ отмывал разделочную доску, на которой срезал филе со здоровенного морского окуня. Как выяснилось, он с утреца успел порыбачить в бухте: взял шлюпку, гавайского горячительного и, по своему обыкновению, вернулся с уловом. Отведаем на завтрак жареной рыбешки.
— Тебе этим снадобьем впору приторговывать, — сказал я. — Давненько я так не отсыпался.
— Что снилось?
— Ничего, Бог миловал. Мне еще во сне думать недоставало, и так башка пухнет.
Дрыщ явно озаботился и после некоторых раздумий выдал:
— Сегодня перед сном другое попробуешь. Надо бы мне узнать, что тебе снится. Какие на сегодня планы?