Викки фыркнула и сделала вид, что занята своей работой.
— Это просто такой обычай, — сказала она.
— Ну и что?
— А то, что Адам просто следует ему, раз живет в этой стране. Да и я тоже.
— Нет, ты серьезно? — изумился Криспин. — Потом ты начнешь мне внушать, что, живя тут, наденешь чадру, и прочую чушь?..
Викки тоже нашла себе коробку из-под апельсинов и уселась рядом с ним.
— Не исключено, — не сдавалась Викки. — Все это, может быть, не так плохо, как кажется. Несмотря ни на что, женщины здесь играют большую роль в семье. Может быть, большую, чем у нас дома.
— Да ну? — ехидно усмехнулся Криспин.
— Представь себе, — серьезно ответила Викки. — Видишь ли, их дом — это их крепость. Большинство мужчин при желании развлечься идут с друзьями в кофейни и тому подобные заведения. А женщинам приходится развлекаться в основном дома.
— И это облекает их особой властью?
— Ну не совсем. Но тут они сами себе хозяева. Я имею в виду женщин, похожих на Мириам, которые слишком эмансипированы, чтобы довольствоваться традиционно женской ролью, но недостаточно эмансипированы для чего-то другого. Потому Мириам мечется, бедняжка, и вряд ли что-то в итоге получит.
— За исключением прекрасного Адама, — вставил Криспин.
Викки покраснела:
— Она его еще не заполучила, не так ли?
— Ага, значит, ты все-таки считаешь Мириам своей соперницей, — торжествовал Криспин.
Викки потрясла головой, словно шокированная самой такой мыслью.
— Конечно нет! — пылко вскричала она. — Кто я, по-твоему?
— Сумасшедшая, не осознающая, что творит, — ответил Криспин со смехом. — Похоже, пора за тебя взяться. Почему бы мне не повести тебя вечером пообедать и не показать тебе, где я живу?
— Ладно, — согласилась Викки.
— И мы ни разу не упомянем Адама?
— Пока ты этого не захочешь, — кивнула она.
— Ловлю на слове, радость моя, — усмехнулся Криспин. — Не скрепить ли наш договор поцелуем?
Она уклонилась, но недостаточно быстро. Криспин смеялся, хотя глаза его оставались серьезными. Слишком серьезными, подумала Викки. Прежде он никогда не вел себя подобным образом, и уж тем более никогда не интересовался ее личной жизнью.
Его губы очень мягко коснулись ее, а руки обвились вокруг талии, и, несмотря на попытки Викки освободиться, Криспин поцеловал ее еще раз.
— Ну что, страшно? — вопросил он. — Или, может быть, неприятно? Держу пари, ты бы не сопротивлялась, будь на моем месте Адам.
— Не твое дело! — Викки уже стала сердиться.
— А я его делаю своим. Ты же в него влюблена, скажи?
Викки покачала головой, ругая себя за то, что играет с огнем.
— Хватит дурака валять! — огрызнулась она. Криспин рассмеялся.