Встреча с леди Мэдлин позволила ему собрать воедино все остатки своего разума. Прелестная, хрупкая, ранимая Мэдлин…
Он помешался на ней с того самого момента, как Вильгельм привез ее домой. Критчли сразу же понял, почему из всех молодых девушек его приятель выбрал именно эту. Она была не просто красива, не просто желанна. Юная добрая Мэдлин вся светилась, словно залитая сиянием невинности и чистоты. Оно окружало ее — и притягивало Критчли, словно стихийная сила. Уродливого мотылька манило чудесное пламя — и он неудержимо стремился к нему.
Вильгельм так хохотал! Он с наслаждением поведал Критчли все подробности того, как лишил юную жену девственности, — в деталях рассказывал, как та ежилась и плакала. А потом начались истории о том, как она превратилась в пресыщенную нимфоманку, готовую умолять о самых изощренных совокуплениях. Критчли не отталкивало то, что роза потеряла свою свежесть. Горячие подробности только распаляли его вялую фантазию.
Один раз Вильгельм даже предложил ее Критчли в тот момент, когда у него была редкая полоса везения в карты. А потом, когда он посмел на самом деле заявиться к ней в спальню, влюбленный и пылкий, Вильгельм ждал его там с двумя крепкими лакеями, которые сильно его поколотили и выкинули из дома. Только через несколько месяцев Критчли мольбами сумел вернуть расположение приятеля — да и то прибегнув к тонкому шантажу.
А потом леди Мэдлин пришла к нему сама. Переодевшись горничной, она как-то рано утром появилась у него в спальне для гостей и сделала ему странное предложение. Если он выкрадет ее из дома и тайно увезет в Лондон, она добровольно переспит с ним. Конечно, сначала Мэдлин предложила ему все свои драгоценности, но Критчли хорошо разглядел ее отчаянное желание бежать из опостылевшего дома. Ему не сразу удалось убедить ее в том, что одна ночь с ним — это не такая уж высокая плата за свободу на всю жизнь, но в конце концов она тихо согласилась.
Как он горевал о ней, считая потерянной навеки! Как он оплакивал утерянный шанс познать рай, скрытый в ее женской глубине!
Он так и не получил ту ночь с ней — и тем не менее Мэдлин все-таки оказалась здесь, жила в Лондоне как свободная женщина. Несколько невнятные рассуждения приводили его к убеждению, что она у него в долгу — Бог свидетель!
И теперь он стоял на углу этой убогой улочки, и его рука все еще помнила сладкое прикосновение к ее груди, а лицо горело от унижения. Гнев помог ему собраться с мыслями. Хмуро посмотрев вслед уезжающей карете, он преобразовал свою ярость в попытку выяснить хоть какие-то детали, которые помогут ему узнать, кто был тот громадный подонок.