Она немного полежала, уйдя в свои мысли от мира, пока ее тело перестало пульсировать желанием, а из крови ушел огонь. Один день она смогла продержаться. Она сможет дотянуть до того дня, когда на Ямайку отплывет следующий корабль.
Из соседней комнаты донеслись мужской бас и звонкий детский голосок, чуть приглушенные закрытой дверью. Мелоди уже встала и полна жизни!
Мэдлин села и осмотрелась. Ночная сорочка малышки была небрежно брошена на край кровати, умывальным прибором явно пользовались. Полотенце с последними следами сажи от метелки для камина криво свисало с крючка на умывальнике.
Кто-то умыл и одел Мелоди прямо в комнате, пока она спала? Испуганно натянув простыню повыше, Мэдлин решила, что не станет над этим задумываться.
Она быстро встала, надела свое самое старое платье и заплела волосы в простую косу, перебросив ее за спину. С иронической улыбкой напомнила себе, что никуда идти не собирается.
Утренние часы заканчивались, и Эйдан понял, что ему не хочется уходить из уютных комнат. Поделив его завтрак, все трое пребывали в мирном настроении, так что атмосфера создалась какая-то… семейная.
Мелоди лежала на полу на животе, вооруженная карандашом и ненужными бумагами Эйдана, и рисовала «котяток», которые больше походили на картофелины с усами и хвостами. Когда она демонстрировала свои произведения, он искренне восхищался ее талантом.
Мэдлин казалась воплощением нежной хозяюшки: она сидела у окна и шила. По крайней мере так он воспринимал эту картину, пока не заметил, что она режет на куски одну из его рубашек.
— Э-э…
— Мелоди нужно нижнее белье. — Она вызывающе улыбнулась. — Или ты готов идти его покупать?
Он судорожно сглотнул.
— Ни за что.
Есть такие места, куда не зайдет даже самый отважный мужчина. А мир нижнего белья для маленьких девочек — это вообще что-то запредельное…
Она снова вернулась к работе, удовлетворенно улыбнувшись. Эйдан услышал нечто вроде: «Так я и думала, трусишка», — но решил, что это, наверное, ему показалось.
Он откинулся на спинку кресла, разворачивая свежую газету, и потянулся к тарелке за следующим куском тоста. Там оказались только крошки.
Эйдан печально заморгал, а его желудок протестующе забурчал.
— От меня ты жалости не дождешься, — заявила Мэдлин, не отрывая взгляда от шитья. — Мне достался только один кусочек яичницы. — Она перекусила нитку и с улыбкой посмотрела на него. — Пойди и достань нам печенья или еще чего-нибудь, ладно?
Эйдан повеселел.
— Я украду завтрак у Колина, ты не против?
— Поздно, — прозвучало от двери. Его приятель вошел, держа в руке надкусанный треугольник тоста. — Это все, что осталось.